Ты, похоже, надо мной смеешься,
а с меня сошел моментом хмель:
Только дятлы мои гости-птицы,
и не тянет ветви дуб-сосед
мне навстречу, чтоб не заразиться,
ведь меня замучил короед
А еще, намедни я слыхала,
скоро грянет праздник-Рождество
и таких, как я, падет немало!..
Возврати мое мне естество!
Ты сожги картину в печке пылкой,
И ко мне вернется мой наряд!»
Шишкин же ответил ей с ухмылкой:
«Живописи, детка, не горят!»
Наталья Аюпова
Лесные хроники
«у ба-а-а-бушки се-е-е-еренький ко-о-о-злик», неслась над лесом пьяная песня.
«Опять поросята гуляют, печально вздохнул волк. Козлик! Козел он был, никому прохода не давал, задирал встречного-поперечного».
«Б-а-а-абушка ко-о-о-озлика»
Да уж, старая коза избаловала сыночка, не работал, целыми днями по лесу шатался.
«Напа-а-а-ли на ко-о-о-злика се-е-е-рые во-о-о-олки»
Да никто на него не нападал, все обходили десятой дорогой, в город он подался, бросил козу с семерыми козлятами. «В кино, говорил, сниматься буду».
Снялся в эпизоде. Сериал по телевизору был, как волк-мент, работающий под прикрытием, гонялся за зайцем-наркодилером. Уж где только этот заяц наркоту не прятал: и в воздушном шарике и в горшке с цветком. Но так искусно втирался в доверие, что волку никак не удавалось поймать косого.
«Остались от ко-о-озлика»
А ведь и эту песенку поросята сочинили, ишь горланят. Ладно бы только песни орали, а то еще газету издают. Сорока у них корреспондент. В лесу всем известно, что глупая птица сорока, да, мало того, врунья, каких поискать.
Давеча забежала девчонка в лес, маленькая, в красной шапочке, мать безголовая к бабушке послала. В лесу лихого народа хватает, вон, дровосеки всякие шастают, того гляди, ребенка обидят. Проводил к бабушке, поговорил, чтобы одну не отпускали, мало ли что. А в газете прописали тьфу!.. вспомнить противно.
Или тут на днях малыш, кругленький колобок колобком горланил: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел» Попытался поймать, да куда там. Хорошо лиса верная помощница, уболтала, вернула домой.
А когда козлик-козел в кино подался сниматься и козу бросил, зашел к ней волк, порасспрашивал, как и что, сынка ее старшего пожурил, чтоб мамке помогал, а не к поросятам прибивался, поправил забор покосившийся, а в газете что было Эх!
Да и про лису-помощницу недавно статья была, что, мол, у вороны из клюва вырвала кусок сыра. У вороны! Да эта ворона сама чего хочешь вырвет у кого угодно, но своего не отдаст.
А всё почему на него, волка, напраслину возводят. Его дело за порядком следить. Зашел к поросятам, вежливо постучал в дверь, поговорил, попросил по-хорошему, чтобы ночью под окнами похабных песен не горланили, а они в газетенке своей прописали, что он в их дом ломился и еще два дома по ветру разметал. А были ли те домики? И почему только два, писали бы сразу четыре. И это свободная пресса?
Волк тоскливо посмотрел на восходящую луну и завыл.
Один день из жизни сказочного короля
Король был мрачен. Он стоял у окна, смотрел на падающий снег и думал о том, что во дворце стало ужасно тихо с тех пор, как Принц и Золушка уехали в свадебное путешествие. Вдруг в комнату вошел, даже вбежал Первый Министр:
Ваше Величество, посол Тарабарского королевства аудиенции просит.
Да что ему надо?
Известно, что Прумпурляндску волость требуют
Король побрел за мантией. Гардеробной с недавних пор стала заведовать мачеха Золушки да, да, ее так и не удалось выгнать из королевства.
Она всегда ворчала на короля: «Ходют и ходют!..», «У меня обед!», «По описи выдано: мантия одна, шуба одна, сдаете одну мантию, где шуба?» А шубу король пожаловал очередному витязю, случайно забредшему в это сказочное королевство. Витязь был странно одет, была у него при себе и тигровая шкура, но в шубе все-таки зимой удобнее, да и теплее.
Сидя на троне, король с тоской смотрел на посла, выписывающего ногами фортеля и приговаривающего: «Прумпурляндска волость, Прумпурляндска волость»
Шиш вам, а не Прумпурляндска волость, вдруг с вызовом произнес король и вышел из тронного зала. Он хотел сказать что-нибудь покрепче, но в последний момент вспомнил, что это все-таки дипломатический прием.