Я сначала растерялся, потом тихонько заплакал.
"Как же так? - причитал я про себя. - Прямо передо мной страны кончились. Отчего я такой горемычный? Другие люди как люди, со странами, в свое удовольствие с пылом-жаром воевать будут, а ты одинодинешенек, бессчастный, безыменный, стой и смотри в сторонке".
Шагидулла хоть и дальняя, но нам родня. Поэтому, наверное, и пожалел меня. Он почесал свою рыжую голову и выцарапал из нее очень дельную мысль:
- Запамятовал, ребята! На земном шаре еще одна страна есть, очень храбрая, обидчивая... Ужас какая грозная, в общем, страна. Это Рукавказ! Пупок! Ты - Рукавказ.
Обидчив тот Рукавказ или нет, не знаю. А во мне обидчивости через край. Кажется, Шагидулла на мой счет маленько проехался. Но я даже на то, что он меня обидным прозвищем назвал, не огрызнулся. "Чтобы одно поднять, другое положить приходится", - говорит мой отец. Подумаешь Пупок! Рукавказ и перед тысячью "пупков" не спасует...
Наверное, в это праздничное утро вожак решил бросить боевой клич. Иначе он меня Рукавказом не окликнул бы.
Когда я прибежал, мальчишек было - полон проулок. Только Асхата не было. Кто семечки лузгает, кто с треском сушеную черемуху жует.
- Та-та-та-та! - сказал Ибрай, обойдя вокруг меня. - Прямо купец макарьевский! Только часов нет с серебряной цепочкой. Нет, есть, вот и цепочка висит! - и он дернул порядком свисавший конец завязки моих штанов. Ладно еще, не развязалась.
Этот Ибрай - моего друга Асхата старший брат, он меня почему-то и на дух не принимает.
Шагидулла поначалу ни на мое прибытие, ни на мою одежду особого внимания не обратил. Только легким махом руки отогнал Ибрая от меня.
- Чего это у тебя обе штанины вздулись? - показав подбородком, спросил он немного погодя.
- В одном кармане семечки, Шагидулла-агай, в другом - сушеная черемуха. Семечки крупные сегодня. Знаком Тимофей из Лекаревки привез.
- Ты, простота бесштанная, все равно людям раздашь. Переложи-ка лучше, от греха подальше, семечки и черемуху в мои карманы!
Я тут же с радостью полными горстями из своих карманов в карманы его новеньких зеленых брюк сначала семечки, потом черемуху перетаскал. Хоть и щепочки себе не осталось, не жалко. Не ел я их, что ли. Под конец, чтобы удостоверить свою безграничную щедрость и усердие, я вывернул и показал сначала правый карман, потом левый.
- Хороший ты парень, не скряга, - похвалил меня вожак.
И своей большой рукой вернул мне одну горсть семечек и одну черемухи. Бывают же справедливые, широкой души люди! И один из них наш предводитель. Интересный он, Шагидулла-агай, наш родственник. Какой только игры не выдумает, каких загадок не загадает! Вот и сейчас - игра не игра, загадка не загадка.
- Ребята! - сказал он. Мы все ему в рот уставились. - Чей дом выше всех, ребята?
Разумеется, мы все разом на дом продавца Шамсуллы посмотрели.
- Шамсуллы! - Ибрай по привычке вперед всех выскочил.
И тут же большой костистый кулак вожака пришелся ему по скуле. Мы оторопели. Тем же голосом он тот же вопрос повторил:
- Чей дом всех выше, ребята?
На сей раз гнусавый Валетдин, ровесник вожака, решил свою находчивость показать:
- Хоть зарежь меня, хоть повесь, но всю правду скажу: самый-самый высокий дом - это будет... дом муллы Ахмера на Базарной улице! Коли не веришь... - не успел Валетдин договорить, что будет, "коли не веришь", как тот же самый кулак и его ухо пригрел.
Мы вконец растерялись. Что же за дом такой? Нам неведом, лишь вожаку известен. И всех высоких домов выше. Еще двое счастье свое попытали, дома старика Ишмур-зы и кузнеца Агляма назвали. Их ответы по той же цене прошли.
И вдруг меня осенило, догадка словно откуда-то сверху сошла. Даже радостная дрожь по всему телу пробежала. Сердце застучало. Вот сейчас скажу и всех мальчишек под корень срежу. Никто не знает, а я знаю.