Голография Дыхания
Семь Духов Судьбы и Четыре Смерти
Игорь Юрьевич Лютый
Предназначено тем, кто переживёт СОРОК СОРОКОВ и сможет кРАсиво соткать свою ДОЛЮ на хвосте СОРОКИ.
© Игорь Юрьевич Лютый, 2018
Введение
В названии данной работы я использовал много терминов. Даже если убрать второе название, то есть подназвание (а изначально это было единственное название трактата), то всё равно эти два слова «голография дыхания» требуют объяснений, потому что перед нами паранаучная работа, а не художественное произведение. Именно этому я и хочу посвятить введение в данный трактат.
Прежде всего, «голография дыхания» подразумевает «объёмное описание дыхания». Голография происходит от греческого λος полный, целостный, объёмный + γραφή запись, изображение. Это набор технологий для точной записи, воспроизведения и переформирования волновых полей. Данный метод был предложен в 1948 г. Дэннисом Габором, он же ввёл в 1949 термин голограмма и получил «за изобретение и развитие голографического принципа» Нобелевскую Премию по физике в 1971 г. Голография Дыхания, по сути, не просто название трактата, а название метода, который я использую в трактате, и который связан с методикой голотропного дыхания, являющейся практической основой возникновения данного трактата и самого метода. (У данного метода есть более распространённое название Последовательный Катарсис, о котором речь будет идти ниже).
Второе название данного трактата включает в себя три темы. Так, по сути, и есть. Первая тема звучит как «Духи». Может показаться, что мы собрались заниматься эзотерикой, или спиритизмом, или другим видом мистики. Давайте для начала определимся в терминах.
Понятие эзотерика произошло от греческого σωτερικός (на латыне esōterikós) внутренний, то есть сокровенный, скрытый от непосвящённых, тайный.
Понятие спиритизм произошло от латинского spiritus душа, дух. Спиритизм возник в середине девятнадцатого века в США в среде тех, кто верил в загробную жизнь душ умерших и стремился с ними общаться. Очевидно, что в возникновении спиритизма в этой стране учавствовали афроамериканцы, точнее африканские культы Вуду. Белые лишь сделали из вудуизма нечто более «цивилизованное», по сути «застольное» (поскольку акты спиритизма чаще всего производились за круглым столом, а в наши дни достаточно просто тарелки, и особых ритуалов, и внешних условий).
Мистика более широкое понятие, охватывающее и спиритизм, и эзотерику. Термин «мистика» происходит от греческого μυστικός (на латыне mystikos) таинственный. В разных школах мистицизма он, помимо вышеперечисленного, может обозначать также и божественный, и сверхъестественный, обрядовый и культовый, и загадочный, и сказочный, необъяснимый и иррациональный, и даже вводящий в заблуждение и уводящий от понимания.
Таким образом, должен заявить, что данный трактат паранаучный. То есть, мы не будем заниматься мистикой в смысле культа тайны. Напротив, то, что может показаться, на первый взгляд или в силу обычной неграмотности, мистичным и необъяснимым, на самом деле в данном трактате объяснимо логически и не противоречит разуму в общеупотребительном светском смысле. Снова обратимся к терминологии.
Понятие паранаучный неотъемлемо связано с понятием научный, то есть с тем, что поддерживается современной концептуальной наукой и может найти подтверждение в опытах и экспериментах. «Пара» с греческого означает παρα рядом, около, или по времени скоро. Схожий термин «мета» (например, метафизика, метагалактика и т.п.), означающий с греческого μετα после, между, через, за, в самом широком смысле представляет идеальную сторону предмета, по сути, стирание граней между познаваемым и познающим.
Паранаука, в силу вышесказанного, возникает там, где наука временно затрудняется что-либо описать, объяснить, или же, как нередко случается, представители от науки просто не могут набраться мужества признать. То есть, науку от паранауки могут отделять эмпирические неточности и временная нехватка исследовательского материала, проволоки исследователей, связанные, например, с банальным финансированием и государственными приоритетами, или же просто бюрократические препоны администраторов от науки, их концептуальную лень, и личные амбиции научных авторитетов, цепляющихся за свои методологические приёмы, наработки и ценности.