Когда мы воспринимаем Китайскую стену как единую непрерывную линию, которая протянулась по всей северной границы Китая, то несколько заблуждаемся. На самом деле Китайская Стена состоит из множества отдельных отрезков, участков, в некоторых местах только из отдельных крепостей или даже просто сторожевых башен. Только столица Пекин была защищена практически непрерывно, а в некоторых местах и двойной линией защиты.
Итак, с учетом имеющихся разрывов: была ли Стена хорошей защитой? Однозначного ответа, естественно, нет. В 1211 и 1223 годах этими разрывами воспользовался Чингисхан, который решил, что Стену легче обойти, чем преодолеть. В итоге завладел всей северной частью страны. До 1368 года монголы были правителями Китая, но потом их изгнали представители династии Мин. Но и после этого, в первой половине правления Мин монгольские войска несколько раз окружали Пекин и даже брали в плен императора, что удалось прекратить лишь после огромных вложений в восстановление и обновление старых участков Стены и строительство новых.
С другой стороны, известны также случаи, когда, благодаря Стене, удавалось отбить многотысячные армии кочевников от китайской столицы, например, на участке Бадалин в 1561 году.
Однако, в целом на строительство Стены было потрачено слишком много времени и сил. Даже на отвесных утёсах стоят смотровые башни. На период, когда строилась Стена, для всех заключенных в государстве и всех безработных имела место только одна мера наказания. Всех отправлять на строительство Великой стены! Строительство настолько «обескровило» Поднебесную, настолько разорило страну, что поставило ее на грань экономической катастрофы. Ко всему этому добавим, что несколько «начальников стройки» были наказаны императорами за некачественную работу и нецелевое расходование средств, попросту за воровство. Да и ни гражданских (обслуживание, ремонт и т. п. работы), ни военных сил не хватало на то, чтобы в должном порядке содержать Стену. Из оборонного сооружения к концу династии Мин Стена превратилась скорее в обузу для государства.
И правителей династии Мин, в свою очередь, в 1664 году изгнали маньчжуры, которые основали свою династию Цин (не путать с Цинь!) Стена стала символом военной слабости, капитуляции перед очередными варварами. Ван Сытун, историк и поэт XVII века, написал:
Строили Длинную стену как защиту против варваров
Как только объявлялось, что стены будут строиться на востоке,
Обязательно оказывалось, что орды варваров напали на западе.
После падения династии Мин Цинский император посвятил проигравшей стороне стихотворение, в котором о Стене было написано:
Вы строили её на десять тысяч ли, протянув до самого моря,
Но все ваши затраты оказались напрасны
Вы истощили силы своего народа.
И все-таки, почему обновленная Стена не смогла остановить захватчиков?
В 1644 году к Великой стене подошла союзная с маньчжурами повстанческая армия (в основном состоявшая из китайцев) во главе с Ли Цзынчэном. Солдаты разобрали часть Стены, и армия вошла на территорию Китая и захватила Пекин. Существует и другая версия предательство военачальников, чей долг был защищать Стену. То есть, в любом случае, сами китайские генералы (повстанцы либо предатели невелика разница) и «открыли» Стену для войск кочевников. Император Чжу Юцзянь из династии Мин покончил с собой, и в Китае воцарилась маньчжурская династия Цин, правившая до 1911 года.
Стоит также упомянуть, что последнее свое «сражение» Стена «проиграла» во время Второй мировой войны, когда японские войска взорвали часть стены участка Хуанхуачен. Эта часть обвались в располагающееся рядом озеро. По сей день, можно видеть две части Стены, продолжающейся по обе стороны от озера.
Участок Хуанхуачен
А о Стене постепенно ну, не то, чтобы совсем забыли (и захочешь не заметить такое грандиозное сооружение не получится!), но как-то перестали обращать на нее внимание. До конца XIX века Стена скорее ассоциировалось с кошмарными легендами о Цинь Шихуанди или давно забытыми стычками с монголами.
Долгое время Стена оставалась неизвестной для остального мира. Первым европейцем, ступившим на нее в 1605 году, считается португалец Бенту ди Гойс. Для европейцев, посещавших Китай, Стена постепенно стала символом самого Китая его ухода в защиту от внешнего мира или даже его враждебного отношения ко всему чужому и неумения договариваться с иностранцами. Тем более, что именно так вели себя китайские чиновники, с которыми имели дело первые европейские путешественники (27). И в то же время путешественники проявляли неподдельный интерес как к Стене, так и ко всему Китаю. Именно интерес иностранцев заставил в конце концов и самих китайцев изменить отношение к своей Великой Стене.