Полицейские с удивлением узнали, что у кретинов и умников есть нечто, пригодное для обнюхивания и востребованное теми любителями дури, которых даже водкой не пронять. Тут много странностей. Профессиональные обязанности нередко вынуждали полицейских дотошно обнюхивать и кретинов, и умников, и других субчиков, мало подходящих для обнюхивания, (это верно: они мало подходили, но зато много убегали) однако это никогда не приводило к просветлению, которое демонстрировали задержанные мученики науки они, судя по их же рассказам, нанюхались невероятно психоактивных кретинов.
Правду сказать, далеко не все полицейские настолько любознательны, чтобы восторгаться плиоценовой белибердой, русалками, кретинами и уж тем более их анализами; их вообще трудно восхитить сколь угодно экзотичными анализами; они даже своими восхищаются очень умеренно и не на людях. Неадекватных мучеников науки последнее время развелось великое множество, а оно быстро утомляет. Когда патрульный, желая порадовать начальство, тащит в отделение просветлённого мученика, то умиляются не все.
Матерь божья, сокрушается начальник, с жалостью взирая на учёного, молодого, но уже бывшего. Сколько раз и в каких местах нужно нюхать кретинов, чтобы дойти до такого? Неужто в городе столько проклятых кретинов, чтобы так опустить умника?
Следователь по долгу службы неплохо знаком с окрестными кретинами и сильно сомневается, что эти ребята безропотно позволят себя нюхать каким-то недобитым мученикам, да ещё в психоактивных местах. О психоактивных русалках и лемурах начальник не осведомлён и, честно говоря, знать о них не желает ему их, слава богу, не нюхать.
Как видите, изучение плиоценовых артефактов сопряжено с величайшими трудностями.
6. РЕКОМЕНДАЦИИ БУДУЩИМ СКЕЛЕТАМ
Анализы влюблённых скелетов отличались свежестью и невероятно интенсивным запахом. По сравнению с ними анализы большинства наших современников кажутся какой-то пресной безвкусицей; нашим современникам, даже очень-очень влюблённым, в этом направлении ещё работать и работать. Такое впечатление, что скелеты-эротоманы предавались сексуальным утехам едва ли не вчера, в крайнем случае позавчера так свеж аромат. Если так, возникают неувязки с общепринятыми хронологией и палеонтологией.
Согласно новейшим исследованиям новейших альтернативных учёных, последние экземпляры любвеобильных скелетов вымерли около 5 миллионов лет назад. Другие учёные, не менее новейшие, но ещё более альтернативные, всерьёз уверяют, что последние экземпляры сексуальных костяков никогда не обитали на Земле. Якобы наша планета сочла правильным ограничиться предпоследними и, возможно, первыми экземплярами. Для завершения картины следует упомянуть третью группу новейших альтернативщиков: они считают любвеобильные скелеты не полумифическим допотопным анахронизмом, а вполне здравствующими, современными животными. Обитают же они преимущественно в могилах и склепах старинных замков.
В указанных помещениях с любовью на первый взгляд негусто, зато полно оригинальных скелетов. Однако самые оригинальные скелеты так осторожны, что никогда не попадаются на глаза возможно, это и есть реликты плиоценовой фауны. За группами сваленных вповалку скелетов не следят и никому неизвестно, что эти лежачие проходимцы вытворяют друг с другом. Лежание вповалку располагает к свальной потехе.
Ещё больше располагает к потехе скучное лежание в одиночку, к чему приговорено большинство скелетов: отправляя почти готовый скелет в землю, никто ведь не озаботится проблемой замогильного одиночества, так что подземному жителю приходится развлекаться самостоятельно. По заверениям кладбищенских сторожей, скелеты любят каждую свою косточку по отдельности в порядке живой очереди, благо их легко вынимать из общей конструкции и, насытившись любовью, водворять на место. Учитывая неимоверное множжество костей в человеке, каждый скелет надо признать эротоманом обладателем обширнейшего гарема в лице себя самого. Скелеты не любят ублажать свои кости при свидетелях, опасаясь грабежа: они уверены, что их при случае по кускам растащат на сувениры и сексуальные фетиши. Исключение делается для собратьев по загробной жизни. Друг с другом скелеты обмениваются наиболее горячими, задорными косточками. Правда, скелеты старой закалки обзывают такую практику откровенным свинством свингеров. Наверное, такова месть дряхлых ворчунов, у которых никто и не подумает выпрашивать ни единую косточку.