Еще говорил: «Если человек во всем будет винить самого себя, то везде устоит».
Рассказывали об авве Моисее: когда он был сделан клириком и облекли его в стихарь, архиепископ сказал ему: «Вот ты теперь весь стал белым, авва Моисей (у древних стихарь обыкновенно употреблялся белого цвета)!». Он отвечал: «О если бы, владыко, и изнутри так же, как извне!». Архиепископ, желая испытать авву Моисея, сказал клирикам: «Когда взойдет авва Моисей в алтарь, изгоните его и идите за ним, чтобы услышать, что станет он говорить». Старец вошел; клирики начали поносить его и выгнали, говоря: «Ступай вон, эфиоп!». Старец, выходя, говорил самому себе: «По правде с тобою сделано, чернокожий эфиоп ты не человек, зачем же ходишь с людьми?».
Три старца, услышав об авве Сисое, пришли к нему, и первый говорит ему: «Как мне избавиться от огненной реки?». Старец не отвечал ему. Второй говорит ему: «Отец! Как мне избавиться от скрежета зубов и червя неусыпающего?». Третий говорил: «Отец! Что мне делать? Меня мучит воспоминание о тьме кромешной?». Авва Сисой сказал им в ответ: «Я не помню ни об одном из сих мучений. Бог милосерд; уповаю, что Он сотворит со мною милость». Старцы, услышав сие, пошли от него со скорбью. Но авва, не желая отпустить их в огорчении, воротил их и сказал: «Блаженны вы, братия! Я позавидовал вам: один из вас говорил об огненной реке, другой о преисподней, третий о тьме. Если душа у вас проникнута таким воспоминанием, то вам невозможно грешить. Что же делать мне, жестокосердному, которому не дано знать, что есть наказание человекам? Оттого я каждый час и согрешаю». Старцы, поклонившись ему, сказали: «Что мы слышали, то и видим».
Один брат сказал авве Феодору Фермейскому: «Я хочу исполнять заповеди». Старец отвечал ему: «И авва Феона также некогда говорил: Хочу, при помощи Божией, выполнить намерение мое. Принеся в пекарню муки, он испек из нее хлебы. Когда попросили у него бедные, он отдал им хлебы, когда попросили еще другие, отдал им корзины и одежду, которую носил, и вошел в келию свою лишь опоясанный мафорием; а при всем том он осуждал себя за то, что не исполнил заповеди Божией».
Почитай себя хуже всех.
Авва Нил говорил: «Блажен из людей тот, который почитает себя хуже всех».
Брат говорил авве Сисою: «Я замечаю за собой, что памятование о Боге всегда со мной». Старец отвечал ему на это: «Не важное дело, что ты размышляешь о Боге, но то важно видеть себя ниже всякой твари. Ибо такое уничижение и труд телесный приводят к смиренномудрию».
Брат спросил авву Тифоя: «Какой путь ведет к смирению?». Старец отвечал: «Путь к смирению есть воздержание, молитва и признание себя ниже всякой твари».
Авва Пимен сказывал: один брат спросил авву Арсения: «Что значит уничижать себя?». И старец отвечал: «Ставить себя ниже бессловесных и знать, что они не подлежат осуждению».
Авва Сисой просил авву Ора: «Дай мне наставление». «Имеешь ли ко мне доверие?» спросил его авва Ор. «Имею», отвечал авва Сисой. «Пойди же, сказал ему авва Ор, и делай то же, что, как видишь, делаю я». «Что же вижу я в тебе, отец?» спросил его авва Сисой. Старец сказал ему: «Я почитаю себя ниже всех людей».
Авва Ор говорил: «Не помышляй в сердце своем против брата своего, не говори: Я живу воздержаннее и строже его, а покорись благости Христовой в духе нищеты и нелицемерной любви, дабы не пасть тебе от тщеславия и не погубить трудов своих. Ибо в Писании сказано: Мняйся стояти да блюдется, да не падет (1 Кор. 10, 12). Будь приправлен солью о Господе».
Авва Пимен говорил: «Если человек достигнет того состояния, о котором сказал Апостол: Вся убо чиста чистым (Тит. 1, 15), то увидит, что сам хуже всякой твари». Брат спрашивает старца: «Как могу думать о себе, что я хуже убийцы?». Старец отвечал: «Если человек дойдет до состояния, указанного Апостолом, и увидит человека, совершившего убийство, то скажет: Он однажды сделал сей грех, а я убиваю каждый день».
Брат спросил о том же предмете авву Анувия и пересказал ему слова аввы Пимена. Авва Анувий отвечал: «Если человек дойдет до состояния такой чистоты и увидит грехи брата своего, то праведность его поглотит их». Брат спросил: «В чем праведность его?». Старец отвечал: «Это всегдашнее обвинение самого себя».
Авва Иаков сказывал: «Пришел я однажды к авве Матою и, уходя, сказал ему, что хочу отправиться в Келлии. Авва Матой сказал: Поклонись от меня авве Иоанну. Я пришел к авве Иоанну и говорю ему: Авва Матой тебе кланяется. Старец говорит мне: Да, авва Матой воистинну израильтянин, в немже льсти несть (Ин. 1, 47). Через год опять пошел я к авве Матою и передал ему поклон от аввы Иоанна. Старец сказал мне: Я недостоин приветствия от такого старца. Если услышишь, что какой-нибудь старец почитает ближнего выше себя, то знай, что он достиг уже великого совершенства. Ибо в том-то и состоит совершенство, чтобы предпочитать себе ближнего».