И прогресса.
И это бегство страх увидеть в Боге Доктора Спока,
Вместо капитана Спока.
Он 100 свечей поставил пред тем, как встать,
В одну толпу со всеми перед амвоном,
Чтоб хапать, как шмотки на распродажи, благодать,
Забыв про все, вплоть до вибрирующего в кармане телефона.
Он помнит правило «Мобильный отключать!»
«Не влазить в джинсы бабам!»
«Нищим у храма не давать!»
Он памятку прочел, хотя и не любил читать.
Он за святую простоту и жизнь без траблов.
Он в Храм пришёл со стрелки,
С художниками, геями, либералами,
Где втаптывал их всех в асфальт, брусчатку, гальку,
Веря, вот она с Богом сделка!
«Рай награда за чистку мира в режиме авральном!».
А летящие из глаз грешников огни бенгальские,
Свидетельство Духа в отдельно взятом амбале.
Он помнит проповедь протоиерея
«Бей увлекающихся сексом анальным,
Бей, пока рука не онемеет,
А если кто скажет «гея не бей»,
То бей и его не жалея, сильнее, чем гея.
Ибо говорящий, «не бей гея» хуже гея.
Бей ещё всякого кто не мазан елеем,
И смеет перечить Патриарху или Архиерею,
Кто против строительства Храм на месте мавзолея,
Супермаркета, детского дома, киска с лотереей.
Бей!
Бей!
Бей!
Да рука твоя не онемеет.
Бей всех этих в ЖЖ писарей,
Евреев, противников юлианских календарей,
Обновленцев, проповедников из чужих морей!
Бей за Христа, Путина, Патриарха и будущие своих детей.
А кто скажет у Христа не было этих идей,
Мол Он был, полиберальней, да подобрей,
То такого не бей. Такого убей!
Убей!
Убей!
Убей!
И не давай пятерки свой,
Тем, кто не ходит с тобой на рейды.
И мне список, сачков, да пополней,
И я разорву им очко под епитрахилью Фрейда!
А ты будь злей и смелей.
Да, прибудет с тобой сила, святых наших военных,
Невский там, Ушаков, главное, что б соплеменник.
Ведь исповедующий Христа вне нашей ойкумены ИЗМЕННИК.
Так что давай приложись к нетленным,
И ступай, спасать душу рукоприложеньем.
Я знаю, ведь на мне рукоположение,
И особое Бога ко мне расположение.
И воля Его больше Храмов, меньше рассужденья».
Искусство думать в Храме обо всём,
Кроме Бога,
Я освоил в совершенстве.
И этот в Боско, преданный, как адепт Ау́м Синрикё2
Кричал недавно мне «эй ты че,
Какая на хрен Библия, и че за буквоедство?
Что значить, «НЕ БЕЙ!?»,
Они устроили тут садомо-королевство».
Кричал «Вы твари!
А мы царевы. Мы царевы!
Ваше право наш писсуар.
Вы тьма, бесовский зашквар. А мы фонарь!
Мы фонарь! Мы фонарь!
Так ты за них? Тогда держи ответ,
За свой протестный фак».
И его пятёрочка собралась в кулак.
Первый в нос жидовский, и он плоский,
Второй в сердце, и экономный ангел выключил свет,
Что-то сказал про тариф на свободу,
Мол скакнул, как курс Битокоена,
Что надо беречь, как в Африке воду,
Всех поющих хит Леонарда Коэна,
А не царю оду.
Ангелы такие жадюги,
Они бы всех бы так и тянули на верх,
Ибо земная жизнь для них хапуга,
Размен талантов на грех.
Но у Бога это вызывает смех,
Так как Сам Главный транжира.
Раздает всем только держи,
Ибо Бог любит дирижировать
Оркестром из талантливых и живых,
А не толпой служивых и лживых,
Кидающих в Небо наживку,
Надеясь вытянуть оттуда джина или мерседес AMG.
Искусство думать в Храме обо всём,
Кроме Бога,
Я освоил в совершенстве.
Будьте в молитве лаконичны, как Басё
Многословие признак духовного бедствия.
С Богом нельзя, как лисёнок.
Он ждет не слов от нас, но наследства,
Мудрости и детства.
А у выхода церковная лавка.
У выхода верующих давка.
За прилавком, бабка, с улыбкой как под травкой,
Но спросишь не то тявкает.
Вот святой от пьянства.
Этот от варикоза лучше пиявки.
Матрона добавляет богатства.
Будет в храм явка, трона постоянство,
Будет и хавка и к пенсии надбавка,
Верблюд в булавке.
Вам свечей и иконочек?
Можно картой иль чеком?
Ты шо, мил человек. Хай не пончики в Пятёрочке!
За нал и точка,
Как героин на цыганской расточке!
Торгуй бабка торгуй!
Заплыли за буй,
В свисток не дуй!
Утонут, ну и не рифмуй!