Знаю, ответил капитан. Потому я и здесь.
ГЛАВА 3
Колька Селезнев, только что закончивший шестой класс, слонялся с утра без дела. Его тощая, по-детски неуклюжая фигура маячила в разных уголках городка, так он полноценно тратил своё летнее время, свободное от учебы и внимания родителей. У него, как у других, не было бабушки в деревне, а родители купить путевку в летний лагерь не смогли. Колькина мать Алиса Селезнева получала мизерную зарплату, работая медсестрой в заводском фельдшерском пункте. А его вполне законный, хоть и гражданский, отец Валька Распутин, уж, полгода как сокращенный с завода, перебивался случайными заработками. Предоставленный саму себе, Колька Селезнев, в конце концов, приходил к реке и ожидал здесь своего закадычного друга Стаса Мымрика. Это было место их встречи, они вдоволь здесь купались и загорали
Когда-то давно, зимой 1941 года, когда фашистская авиация разбомбила единственный в округе мост, по льду реки была проложена дорога, по которой в тыл вывозили раненых бойцов и эвакуированных жителей, а также вывозили заводское оборудование. Говорят, тогда под лед провалилась полуторка с чекистами, перевозившими какие-то ценности. После войны власти пытались отыскать затонувший грузовик но без результата. Потом долго еще вплоть до развала СССР в том месте купаться было строго запрещено. Это уже потом все дно реки излазили черные копатели да нырятели, но, однако, ничего не нашли. Говорят, еще в 1950-е годы какая-то юродивая бабка несколько раз сбегала из местной психушки и прибегала на этот берег, плевалась в воду и называла это место чертовым омутом и бесовской ямой. Потом эту бабку не то перевезли куда, не то усыпили, чтобы она не будоражила умы местных жителей своей религиозной чертовщиной.
Колька Селезнев сидел на берегу протоки и кидал обломки кирпичей, наблюдая на расходившиеся по воде кругами и повторял слова из своей любимой сказки про дурачка Емелю:
По щучьему велению, по моему хотению
И вдруг, после очередного броска осколка кирпича, вода в протоке забурлила, словно откуда-то со дна вырвались клубы воздуха, и на поверхность всплыла огромная щука со старым, полусгнившим деревянным ящиком (длиной около полутора метров и толщиной примерно полтора десятка сантиметров) в пасти. Она подкинула ящик к берегу и, с силой ударив мощным хвостом по воде и окатив Кольку брызгами, исчезла обратно в пучине протоки.
Ружье, наверно!.. подумал обрадованный Колька. А то и винтовка какая!.. Пацаны обзавидуются теперь!..
Колька мигом спрыгнул в воду и вытащил ящик на берег, после чего смыл с него ил. На заколоченной гвоздями крышке ящика была частично сохранившаяся, выполненная белой краской трафаретная надпись, которая, как смог разобрать Колька, гласила: «Соверше о ретно! Опасный груз! Не вскрывать! Соб енность государства! Под охран НКВД!» Под этой надписью той же белой краской от руки кистью было написано: «Ст ший упол че й отдела секре х ценно и оккул ых артефа в майор НКВД Федор Куроч ин».
Колька пнул ящик ногой, отчего тот рассыпался, и средь обломков ящика в остатках сгнившей мешковины показался к глубочайшему Колькиному разочарованию лом Обыкновенный лом, а никакая не винтовка Обычный лом, какой есть практически в каждом доме. У Колькиного отца в гараже два таких Колька взял в руки лом и осмотрел его так и есть! обыкновенная говенная железяка, не имеющая никакой ценности. Правда, с каким-то странным значком
Колька обеими руками раскрутил лом и выкинул его подальше в прибрежные кусты, после чего побрел домой: каникулы каникулами, в обед по расписанию! Разочарованный Колька ушел с берега прочь и уже не видел того, как вода в протоке в том самом месте, откуда всплыла щука с ящиком в зубах булькнула еще раз, выплюнув на поверхность какой-то бумажный лист, пожелтевший от времени, который поплыл по течению вниз. Лишь пролетавшие над медленной рекой стрекозы могли с высоты своего стрекозиного полета увидать тот листок с изображением орла, сжимающего в своих когтистых лапах венок из дубовых листьев с многоизогнутум крестом в центре венка. А если бы те стрекозы умели еще и читать, то, наверняка, они прочли бы и напечатанный готическим германским шрифтом текст со странным словом Ahnenerbe