Че ты гонишь? спросил Серый. За придурков нас держишь?
Да я не гоню! Сам видел через подвальное окошко. У них даже девки были голые, сиськами трясли.
Ну, зашибись. Ладно, тащите, пацаны, свое добро. Будем хоронить кучерявого, сказал Рыжий и добавил, барабаня пальцами по коробу: Будешь ты, кучерявый, как человек погребен, а не как собака позорная.
Аполлон съежился еще больше. Ему не хотелось быть заживо погребенным, пусть и с церемонией. Поэтому идея трех малолетних мучителей показалась ему грубой безвкусицей. Животный страх, правда, куда-то исчез. Остались лишь тоска и уныние.
Серый и Витек сгоняли за похоронными причиндалами. Рыжий нарвал нехилую охапку цветов и попытался сплести надгробный венок, но вскоре плюнул на это дело, разбросав цветы россыпью поверх коробки.
Тележку с коробкой откатили вплотную к котловану, потеряв по дороге несколько цветков.
Вот здесь как раз не очень глубоко. Для кучерявого сойдет, сказал Серый, указывая на не очень глубокую часть котлована.
Мы его слегка присыплем, сказал Рыжий. Через пару часов вернемся и откопаем обратно. А то коробку жалко. Слышь, кудрявый гондурас? сильный пинок по коробке. Ты нам картонку-то не изгваздай. Мы еще в ней в космос летать планируем. Усек?
Ребята спихнули коробку в котлован.
А вдруг нам за это всыпят по пятое число? спросил Витек встревоженным голосом.
Никто не узнает, сказал Серый. Так, ведь, Кучерявый?
Кучерявый могила, сострил Рыжий.
Все трое дружно заржали.
Аполлон сжался от очередного удара ногой о коробку.
Сверху забарабанил комья земли. Ребята шутили и громко ржали, подбадривая друг друга. Земля продавливала стенки коробки, рискуя ворваться в ее тесное нутро. Наконец, Аполлон погрузился в полную темноту. И еще стало совсем тихо. Тихо, как в гробу. Запахло сыростью. Тоненькая струйка песка, как в песочных часах, сыпалась на лицо мальчика.
Серый нацепил маску Карабаса-Барабаса и мамин черный плащ, открыл добытую Витькой книжку на первой попавшейся странице.
Что за фигня? сказал Серый, разглядывая незнакомые буквы старославянского языка. ни одного слова не понимаю!
Читай! прошипел Рыжий.
Серый начал читать медленно и нескладно, спотыкаясь на забавно изогнутых буквах.
Рыжий и Витек стояли преисполненные напускной скорбью.
Аполлон начал потеть. В коробке стало невыносимо жарко. И еще, кажется, катастрофически не хватало кислорода
Слышь, Серый, сказал Рыжий тихо, но злобно. Читай с выражением!
Серый добавил выразительности. И начал читать медленнее, громче и чуть поскладнее.
Но, вскоре, как и следовало ожидать, ребята устали от своей же затеи. Серый предложил попугать девчонок, изображая бородатого маньяка в плаще. Идея всем понравилась. Моментально забыв про «кучерявого», ребята побежали на детскую площадку, где девчонки часто играли в куклы и другие глупые игры.
Аполлон остался совсем один. От жары и нехватки воздуха он впал в прострацию или, может быть даже, потерял сознание. Мысли Аполлона поплыли беспорядочным потоком сквозь непослушное сознание. Кадры из прошлого и настоящего сменяли один другой в хаотичном порядке.
Однокомнатная хрущевка. Мама в газовом шарфике, обмотанном вокруг тонкой шеи, музицирует на обшарпанном пианино. Улыбается, смотрит на сына. Аполлон, сморщившись от ненавистного бренчания, разучивает слова какой-то мерзкой песенки к завтрашнему уроку хорового пения.
Поздняя осень. Аполлон тащится в школу. Наполненный учебниками и тетрадками ранец оттягивает лямки. Школьный двор навевает тоску. Вокруг грязь, уныние и холод. В голову неожиданно впечатывается «капитошка». Голова, плечи, грудь все мокрое. Становится еще противней и холоднее. Со второго этажа школы гогот.
Кто-то кричит противно писклявым голосом:
Апа-апаллончик,
Выпей самогончик
И запей его кваском
Увезут тебя в дурдом.
Шприцем в задницу пырнут,
В башню током долбанут,
И положат под кровать
Тихо смирно помирать.
Ясли. Время полуденного сна. Нянечка гладит Аполлона по шелковистым кудрям. «Вылитый купидончик!» воркует она, теребя его румяные щёчки. Аполлон любуется няней крупнотелой, белокожей, с русой косой и добрейшим нравом. «Аполлоша у нас красивше всех!» говорит она.
Неожиданно сквозь сон или бред Аполлону почудилось, будто в коробке есть кто-то ещё, кроме него, ибо послышалось шуршанье, ворчанье или что-то вроде того. Эта мысль казалась безумной ввиду того, что в коробке было мало свободного места.