Такие люди и служат ориентирами, показывающими, что существует состояние, для которого слово «старость» не годится.
Пугало, созданное из страшилок
Мир должен быть оправдан весь,
Чтоб можно было жить!
Константин Бальмонт, 18671942Как так получилось, что из старости сделали кошмар, ожидающий каждого?.. Сколько человеческих сил и воображения потрачено на это старательно созданное пугало!
Когда-то непослушных детей стращали Букой или Бабаем. Вроде бы это вышло из моды. Но неистребима привычка выросших детей запугивать самих себя и друг друга СТРАШИЛИЩЕМ СТАРОСТИ. Ужасным временем болезней, инвалидности, физического безобразия. Временем неконкурентоспособности, отбрасывания на периферию жизни. Временем невостребованности, пренебрежения со стороны людей и общества. Временем одиночества, дряхлости, слабости, бессилия, слабеющей памяти, поглупения, даже маразма!.. Временем неотвратимого приближения смерти!.. Нет, нет, лучше вообще не думать о таком ужасе!..
А если и стоит подумать о собственной старости то лишь ненадолго, чтобы понять суровый житейский закон: надо запасаться деньгами и собственностью, пока можешь их добывать. Надо стараться как можно дольше выглядеть молодым. Следить за модой, делать подтяжки, инъекции, садиться на диеты, искать омолаживающие средства. Всё что угодно лишь бы как можно дольше избежать объятий СТРАШИЛИЩА!.. Чур меня, чур!..
Да и многие авторитетные люди не упустили случая припечатать старость. По словам Генриха Манна (18711950) «Старость самая безнадёжная из всех болезней». Мартин Лютер (14831546) ещё резче: «Старость живая могила». Франсуа Ларошфуко (16131680), истинный француз, не преминул подчеркнуть: «Старость преисподняя для женщин». А вот и женский голос, Марины Цветаевой (18921941): «Старость: никогда ничего».
(Старец:) Ох, мне прямо самому себя стало страшно То ли я болезнь, то ли могила, то ли вообще ничто. Но вот же я, живой и даже вполне довольный своими солидными годами!..
Клевета непонимания
Понимание не приходит без усилия и есть сопротивление заблуждениям, которые навязываются под видом чего-то само собой разумеющегося.
Александр Зиновьев, 19222006Была бы старость физическим или юридическим лицом, вполне могла бы подать в суд за клевету. Привлечь к ответу всех тех, кто изображает её страшилищем. Точнее, ответчиком можно было бы назвать нечто общее, соединяющее всех её обидчиков: непонимание.
Какая судебная инстанция взялась бы за это дело?.. Можно было бы пофантазировать, но зачем? Не так уж и важно. Важно кто на чьей стороне. Я бы пошёл в команду адвокатов старости. Лишь бы квалификации хватило. Не юридической практики, а просто здравого смысла.
Важен не столько судебный процесс, сколько разоблачение всех конкретных клеветнических измышлений. Эти наветы, эти устоявшиеся клише скрывают от нас нечто очень значительное то, чем на самом деле может быть наполнена вторая половина человеческой жизни. Карикатурный облик СТРАШИЛИЩА мешает нам увидеть, что старость это главная половина жизни
(Старец:) Сам я только посмеиваюсь над глупостями, которые слышу о том, каким я должен быть несчастным из-за навалившегося на меня груза лет. Но жалко тех сверстников (или близко к тому), на кого действует такое внушение. Обидно за тех молодых, кто смотрит на нас, старших, жалостливо или пренебрежительно, избегая задумываться о предстоящем им старении.
Обновлённый взгляд
Старость самая неожиданная вещь на свете, потому что стариком вдруг оказывается юноша и видит, как на него обрушивается все то, над чем он смеялся, и что, по его мнению, никогда не должно было его коснуться.
Рамон Гомес Де ла Серна, 18881963Считать старость половиной жизни это может вызвать очередной прилив страха. Старость это ведь огрызок жизни, всего лишь её довесок, о какой половине может идти речь?..
Вот тут нам уже необходимо обновить взгляд на старость. Слишком часто мы слышали, что старость это жизненный спад, спуск после достигнутой возрастной кульминации («акме» называли это период расцвета древние греки). Мне этот образ возрастного спада представляется укоренившимся заблуждением. Весь наш возраст подъём к невидимой вершине, и старость это особенно крутое восхождение. Прекрасно сказала датская писательница Карен Михаэлис (18721950):