Что было дальше? А дальше я не мог уже относиться к своему образованию иначе, как к возможности ответить на самые главные вопросы жизни: «откуда всё это и куда?», «кто я?», «где я?», «зачем я?», «как я связан с миром, а мир со мной?» и «что я могу со всем этим делать?». Именно эта потребность и стала для меня с тех пор определяющим фактором выбора главных решений.
Поскольку мои родители, как и большинство советских людей, были далеки не только от эзотерики, но и от религии, имея лишь практически безупречную порядочность, честность и простоту, то это и было всей моей «духовной основой», впитанной из родительского воспитания. Да, пожалуй, ещё дедулины молитвы, которые он не уставал возносить каждый вечер, прежде чем лечь спать, перед иконой Божьей Матери. Но взрослеющий разум благоговейно испрашивал и желал более осмысленных, глубоких и рождённых изнутри ответов.
Однако, как и все мы Искатели, сначала я искал их в психологии, философии, религии, эзотерике, мистике, магии, восточных практиках, искусстве и истории, в правильном питании, в природном уединении, в горах, в лесах и посте Я встречал замечательных людей, глубоких и осознанных в своём восприятии мира, которых до сих пор с благодарностью вспоминаю, как своих учителей. Я погружался в глубины своего сознания и обнаруживал там бездну и Начало всего сущего. Я сливался с состоянием Бога и осознавал его Замысел. Всё это дополняло и обогащало меня, исцеляя мою личность и восприятие мира. Вселенная во мне и во вне вновь обретала первозданное Единство. Так прошло десять лет.
Эти десять лет, как и полагается в условиях нынешнего мира для человека, отправившегося в «духовное путешествие», были полны не только приятных открытий и безоблачных прозрений, но и встреч с «эгрегорами», «сектами», «тёмными магами», «чёрными учителями» и прочими неизбежными особенностями этого пути. Каждый раз, попадая в очередную ловушку из щедро расставленных на пути искателей духовных истин, я вопрошал себя и Пространство: «Кто и зачем объявил эту охоту? Почему всё так сложно и запутанно во всех учениях, но при этом в них же говорится, что Истина проста? Как помочь новому поколению не плутать в этих сетях и лабиринтах, не тратить годы и десятилетия на поиски того, с чем мы уже рождены? Как помочь детям и родителям (ведь они связаны крепчайшими узами и взаимозависимы) сохранить ясность сознания, осознанность и силу и не тратить на борьбу с системой и поиск элементарных ответов большую часть жизни? Почему все эти учения начинаются не с Начала (даже всем известное В Начале было Слово по сути никак не проясняет вопрос собственно о Начале и тем более не помогает его открыть в самой природе человека), а помещают Искателя в непонятно откуда и от кого появившийся контекст описаний и условностей, убранств и ритуалов? Почему во всех них я не нашёл несомненной предпосылки, т.е. самого Основания, из которого возникает весь контекст учения, которое не зависит ни от погрешностей переводов и особенностей времён, ни от исторических искажений и личных фантазий? Почему в них человек всегда помещается в некие условия, которые он вроде бы как обязан принять на веру?». И вопросы переплетались с ответами, которые открывались, вероятно, по мере моей готовности.1
Мне не было и тридцати, а казалось, что труд жизни закончен, что я нашёл всё, о чём только мечтал. Что ещё я мог себе предложить в качестве повода для пребывания в этом мире?2 Но встреча с Глаголицей оказалась Завершинием3, открывшим для меня новые задачи и высоты. Она поразила меня с первых минут знакомства с ней. Графика её рун4 удивительным образом отзывалась во мне: я увидел в ней нечто очень близкое, знакомое и родное, разливающееся внутри приятным теплым чувством, но давно позабытое, а приблизительные значения каждой её «буквы» из советской филологической книги и интуитивное понимание основ их написания сложились в простой, но глубокий по значению и надолго «зацепивший» меня текст.5 Шёл 2006 год.
Мне кажется это важным условием моего пути. С тех пор, как я уехал после школы от своих родителей в ближайший город получать образование, я не смотрел телевизор, не имел компьютера и почти не заходил в интернет. Вплоть до 2011 года. Научившись однажды «слышать пространство», я не испытывал необходимости в других источниках информации.