****
Ближайшее воскресное утро. Я просыпаюсь и постепенно начинаю впитывать сущность нового дня. Светло так, как бывает светло в комнате, когда на небе яркое солнце. То есть, слегка желтовато. Чуть позже включается слух, и на фоне, вечнозвучащей в нашей квартире, джазовой музыки, я слышу звяканье посуды на кухне. Мама готовит что-то и громким голосом разговаривает по телефону.
Впрочем, может и наоборот. Сначала просыпается слух, а затем уж глаза. Да, так, наверное, точнее. О, начинаю ощущать некоторые физиологические подробности: надо вскакивать и, пошарив ногами рядом с кроватью в поисках шлепанцев, идти в тубзик. В этот раз удается. В смысле тапки отыскать, и даже халат. Но спросонья забываю закрыть за собой дверь и сразу попадаю в лунку унитаза кабинка работает, как резонатор. Звук напоминает грохот водопада Папа из своей комнаты аплодирует. Мама, молча, но сильно захлопывает дверь.
Немного некрасиво с моей стороны, но брутально и весело. Папа говорит, что серьезные мужчины не должны смотреть вниз и стоять согнувшись. Стоять надо прямо, расправив плечи, и глядеть в потолок или в зеркало напротив И, при этом, напевать или насвистывать. Впрочем, прикрывать глаза тоже допускается. Но я не удерживаюсь и смотрю Ну что ж Продолжаю расти. Тот корм, который в меня впихивают родители, не пропадает зря. Дергаюсь, как собака. Парам-па-па Выхожу
Смой за собой (У папы все под контролем.)
Ребеночек еще не проснулся (Это мама уже встает на мою защиту.)
Перехожу в соседнее помещение и распахиваю дверцы душевой кабины. У нас такая хитрая смесь душевой кабины и ванной. Поддон очень глубокий и овальной формы. Но по кругу обнесен стеклянными стенками, и основная форсунка расположена на потолке. Включаю воду, отпрыгиваю к краю кабинки и попискиваю от того, что на теплое ото сна тело попадают первые, еще холодные капли. Во тепленькая пошла [3]. Блин теперь кипяток. Снова отпрыгиваю. Тонкая и тщательная регулировка температурного баланса. Сплю, стоя под потоками теплой воды и грежу о том, что я конь молодой жеребец в прерии, на меня льется теплый дождь, а вокруг резвятся молодые кобыли-и-и-ицы И мы тремся друг об друга шеями и толкаемся боками, взбрыкиваем и похрапываем Одна из них гнедая, гривастая и грациозная, как молодая Сельма Хаек или Пенелопа Круз [4] наиболее задорно взбрыкивала и задирала изящные полупопия, размахивая веселым хвостом. И смотрела на меня обернувшись, до тех пор, пока я, раздувая ноздри, не решаю привстать на дыбы-ы-ы, и
Старик, Москва-река уже обмелела Гринпис бьет тревогу. Ты слил всю воду. Давай, вытирай свое томное тельце и иди завтракать.
Ничего не томное. Я спортсмен. И у меня разряд по плаванию, а также рост метр девяносто Почти. Тело прекрасное. Ну, по крайней мере любимое.
Пап, мне еще зубы почистить надо. И это побриться.
Жужа, не смешите мои тапочки. Нам надо идти в школу мотоводов, а там бриться не принято. И мыться, по слухам, тоже.
Отец уже вернулся с утреннего заплыва в бассейне и поэтому очень активен и несколько возбужден. Мы, стараясь не торопиться, завтракаем. Папа ест вареное всмятку яйцо с анчоусами, фруктыотруби-творожок, а я как обычно яичницу скромных размеров. Сантиметров пять. В толщину. Такая яичница комплектуется помидорами, гренками, колбасами и сыром. Не слишком кошерно, но мне, вроде бы, можно
Я кофе не люблю. А вот папа его предпочитает. Я же почти всегда за чай. Стало быть, еще какое-то время пьем, периодически поглядывая друг-на друга из-под ободков чашек и ради смеха побулькивая через вытянутую трубочкой верхнюю губу.
Эх, хорошо Стою перед зеркалом и по очереди отвергаю протягиваемые мамой футболки Спустя короткое время, в меня прилетает через коридор скомканная рубашка, и за ней следует легкий мотивирующий пинок. Все, я уже одет, и мы выходим из квартиры. До стоянки едем на великах. Недавно у меня угнали шикарный подрессоренный, с дисковыми тормозами маунт-байк, и теперь я спокойно перемещаюсь на сверхбюджетном, простецком велосипеде, но все равно не завидую отцу, который уже давно использует хитрый, и, как он говорит, «винтажный» круизлайнер: с гнутой рамой, желтыми ободьями, широченным седлом и планетарной передачей. По мне, так он слишком соответствует понятию «пенсия». Но папеньке все равно Тормозить обратным ходом педалей и только задним колесом для него привычнее. Едем, в общем.