Адресат исключается незнанием адреса («Ванька», «Лошадиная фамилия», «Три сестры») или неверным адресом (письмо Зинаиды Федоровны к Орлову «Рассказ неизвестного человека»); обращением неизвестно к кому (Редька «Моя жизнь»; сторож Игнат «Белолобый», Сисой «Архиерей» и др.), к животным («Тоска», «Страх»), сумасшедшим (Громов «Палата 6»), к галлюцинации («Черный монах»), к человеку, поглощенному своими мыслями (наиболее распространенный случай, ведущий к «диалогу глухих»); письмо остается ненаписанным («Дуэль», «После театра») или будет уничтожено адресатом («Соседи»), или будет встречено насмешливо и враждебно («Письмо»), или попадет в чужие руки («Рассказ неизвестного человека»); речи часто направляются не по адресу («B ссылке»); при разговоре часто присутствует «третий лишний» («Палата 6», «Рассказ неизвестного человека» и др.).
Адресант сообщения у Чехова не способен к правильной коммуникации, потому что он не может справиться с волнением (Лаптев «Три года»), раздражением («Иванов», «Черный монах», «Неприятность», «Княгиня» и мн. др.); он сумасшедший («Палата 6», «Черный монах»); он «тёмен» и не может выразить свою мысль (Дашутка «Убийство», Бронза «Скрипка Ротшильда», крестьяне «Мужики», «Новая дача» и др.); он способен воспроизводить только клише, штампы, общее мнение (Туркины «Ионыч», Ипполит Ипполитович «Учитель словесности» и др.), копировать чужие слова («Душечка»), читать, не понимая («Умный дворник»), пересказывать то, что уже известно собеседнику (Лысевич «Бабье царство»); он раб догмы (отец героя «Моя жизнь»). Экспрессивная функция подавляется или, напротив, гиперболизируется (Самойленко «Дуэль», Песоцкий «Черный монах» и др.).
Контакту препятствует косноязычие героев («Мужики», «Убийство», «Новая дача»), дефекты речи (Лубков «Ариадна», Ажогины «Моя жизнь»), слишком тихая («Моя жизнь») или слишком громкая («Дом с мезонином», «Палата 6») речь; невозможность расслышать без видимых причин (Нещапов «В родном углу»), глухота (Ферапонт «Три сестры», Фирс «Вишневый сад» и др.), многочисленные лишние жесты, слова-паразиты, смех говорящих и внешние помехи, а также многословие неизменно отрицательная характеристика человека у Чехова. Герои отворачиваются от собеседника («Палата 6», «Ариадна», «Печенег»), во время разговора заняты посторонним делом (например, чтением газеты: Маша «Моя жизнь», Орлов «Рассказ неизвестного человека», Лида «Дом с мезонином»). Диалог антагонистов может происходить заочно, без прямого контакта («Дуэль»). Сюда же относятся многочисленные «насмешки над машинами», обеспечивающими коммуникацию телефоном, телеграфом и т. д.28
Общий код разделяется по числу говорящих к этому случаю относятся все описанные В. Б. Катаевым29 варианты столкновения несовместимых «знаковых систем» в чеховской юмористике («Канитель», «Хамелеон» и др.); напрямую сталкиваются носители разных языков («Дочь Альбиона», бурятка в «Доме с мезонином» и дp.). Герои Чехова пытаются истолковать сложное явление с помощью явно недостаточной понятийной системы («убытки» Якова Бронзы «Скрипка Ротшильда») или «перекодировать» в слова разнообразные ощущения (от чувственных данных до эмоциональных состояний) как правило, безуспешно. Знак (в том числе и слово) у Чехова часто омонимичен и всегда существует возможность его неправильного понимания.
Референция может отрицаться «искажающим остранением»: взглядом ребенка («Гриша», «Кухарка женится», «Спать хочется»), больного («Тиф»), мифологическим сознанием («Гусев», Ферапонт «Три сестры» и др.), враждебным взглядом («Дуэль», «Рассказ неизвестного человека» и др.), непониманием как самих явлений («Страх»), так и их причин («Страхи»); суждениями о том, чего говорящий не понимает (Панауров «Три года»); моделированием ложной ситуации из-за неправильно понятого слова («Новая дача»); сопоставлением полярных оценок одного и того же явления («Студент», «Учитель словесности» и др.); изображением сна, бреда, галлюцинации как реальности («Черный монах», «Гусев», «Сапожник и нечистая сила»). Знак может стираться временем (фотография матери «На подводе»), подменяться «по темноте» (портрет вместо иконы «Мужики»), по ошибке или в ходе комических квипрокво (ранние рассказы). Наконец, героям может казаться, что определенный человек не существует («Попрыгунья», «Рассказ неизвестного человека»), мир исчезает («Палата 6»), окружающее нереально («B ссылке»), возвращаются архаические времена («Степь», «В родном углу», «Моя жизнь», «Случай из практики»). Пьеса Треплева, где действие происходит после конца света, завершение этой линии.