Чего взбесилась, стерва? постарался развязать Гордиев узел хозяин.
Неудивительно, по правде говоря, имеет причину, шесть месяцев не то, что прижимал, не трогал даже!..
Что с тобой, неужели захирел от долгой жизни?
Исповедь гинеколога захлестнула, все наши ожидания, как японский цунами, разумно построенные береговые укрепления:
Будто не знаешь в чём ковыряюсь Днем, на работе овлагалищевший член Ночью, в постели очленевшее влагалище!!!
Игральные кости в заднице
Мой дядя, двоюродный брат отца, связался со мной по телефону и пригласил в ресторан. Слов нет, согласился без особых колебаний, ибо осознал, вместе с хлебом-солью меня ожидал смехопроизводящий юмор, смех сквозь слезы. С приятной болью живота. Так и случилось.
Уселись за столом основательно, как завоеватели чужой земли и дядя отдал команду на заказ. Велено-исполнено. Пропустили по глотку шампанского и начал:
Сегодня чуть в беду не попал.
Что случилось?
Сижу в кабинете главврача всезаразной больницы. У этого доктора- протектора брат в правительстве. Я же везде начальник-командор. Звонит телефон-сексофон, взял трубку-шлюбку и слышу:
Главного врача, будьте любезны!
Отсутствует, господин мой.
Простите, с кем имею честь беседовать?
Я главный, обреченный больной!
Донесся сдержанный, тихий смех и отключился Видно, повесили на три буквы. Опять звонок и что услышали мои засоренные собачьим дерьмом уши:
Не валяй дурака, у тебя что две головы? С тобой, болваном, председатель президиума говорил, будь осторожен!
Меня схватила холодная горячка и из мочевой трубки капли, словно слёзы, потекли. Но, ничего, обойдётся, сойдёт с рук. Были бы старые недобрые времена, пустили бы в дым. Когда клювы промочили, как мочой трусики младенца, вышли и дядя меня домой пригласил.
Я б с радостью, знаю, с тобой не соскучишься, но боюсь
Чего?
Мы под мухой и драма перерастается в трагедию.
Исключено, сегодня и так досталось
Его жена, моя тётя, известная акушерка-гинеколог встретила нас с показательной неискренней приветливостью, а отец дяди Несторович с явным змеиным отвращением.
Моя неповторимо-единственная супруга, сегодня тебе звонил, где была?!
Тебе ясно сказали, в абортном отделении.
Чтоб ты подавилась, я два года тебя не трахал. Чем занималась в абортной?! Я тех мужиков мам «жарил» спереди и сзади, что на тебе намеревались жениться и не женились. Тебя хотели похитить? Ах, где я был в тот момент, все кишки бы разодрал тому, кто этому делу помешал. Везёт мне, мужиков крадут, и назло мне эта стерва уцелела
Теперь познакомимся с отцом семейства Несторовичем. Стояла жарища западногрузинского лета. Хозяин громко сопел, словно сенегальский гиппопотам. Перекинутые через косматые плечи и живот-глобус помочи- меридианы надёжно держали длинные сатиновые трусы, цвета испуганной сатаны. Несторович на заре гусарской молодости был большим ловеласом селадоном, «пахарем» женщин, но с годами ослаб, охладел и на старости лет развлекается игрой в нарды и домино.
Несторович, может, сыграем в нарды?
Какие нарды! Ты лучше присмотрись за своими выродками, сегодня меня за собаку принимают, а завтра тебя за крысу примут!
Что на сей раз натворили?
Спрашиваю старшую внучку, куда идёшь?
На остров Борнео говорит и шмыг в калитку
Младшему внуку, куда говорю?
Не твоей задницы дело- отвечает!.. Короче говоря, трахают меня, да фамилию не спрашивают!
Хорошо, накажу шакалов, а тебя кто и чем наказал?
За что наказание?
Забыл что ли, весь город знает, как притворился больным, симулировал и на войну не пошёл. Если не помнишь, я напомню Перед медицинской комиссией обнажился как Венера Милосская, щетинистый зад показал, прямую кишку как тещин язык высунул и всевидящих врачей «опенисил!..»
Ответ был таким неслыханным, что изложить его на бумагу нет ни малейшей возможности.
Отец почтенный, это было на самом деле так, но справедливости ради следует отметить: симулянт-дезертир в тылу или вернее в продолжении спины славно поработал, стал почетным железнодорожником, машинистом-стахановцем. Впереди тебя бегущим поездам делал рискованные обгоны и до финиша всегда первым доходил, как тот именитый, бегун-марафонец.
Когда первые страсти улеглись, сын уговорил отца сыграть пару партий в нарды. Начало было тихим, безмятежным, но, как оказалось, предураганным. Мой дядя-озорник в каждый судьбу определяющий решающий момент игры, игральные злополучные кости в своей слюне намачивал, словно чурчхелу в виноградной каше, и так кидал на доску. И представьте себе, вопреки всяческим теориям вероятности каждый раз высокие пары ставил. Две партии подряд выиграл. У Несторовича обновились приступы притихшего бешенства.