«Он мне внушал, что его выходки, полные ненависти и манипуляции это все ради моего же блага. И в это я свято верила, ведь не может же взрослый человек, ОТЕЦ, говорить одно, а делать совсем другое. Причем уничтожалось все, что было мне дорого одним махом».
Слова о романтическом партнере:
«За мной никогда и никто ТАК не ухаживал! Принц, да и только!». И несколько позже, та же женщина пишет: «Он тонко чувствовал, когда подлизаться, а когда ударить по самому больному. Чувствовать моё смятение и боль наслаждение для него! Сидя на этих качельках, такой душевной боли я, наверное, никогда не испытывала. Я прониклась им, привыкла к нему, как к наркотику. Сначала приблизится, а потом удар! Это было уже тысячу раз, а я все не могу привыкнуть»
«Он стал управлять моими поступками. Я стала делать то, что раньше не делала, я отдалилась от друзей и близких. Мне страшно. Он мне говорил: Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! Ты не знаешь, с кем связалась»
«Я ощущала, что моя энергия уходила к нему в большом количестве. Как будто между нами связь и он ее контролирует. Я чувствовала, что он делает, о чем думает. Мне казалось, что и он знает, что я делаю, что я думаю, что я чувствую. Иногда мне даже слышался его голос, который говорит мне, что я сама во всем виновата. Но я как будто ничего не могла сделать с этим, как будто я так отчасти сама хотела».
Слова о супруге:
«У меня нет своей жизни, я живу его жизнью, его проблемами. Он мне навязывает свои проблемы. Я думаю: ну вот, я эту решу, и все. Но это какой-то ком снежный!»
«Он лезет в мою жизнь без мыла, как пиявка, и его не волнует, нравится это мне или не нравится. Он ковыряется в моих вещах, лезет в мои сумки, смотрит телефон, он хочет везде проникнуть, чтобы что-то узнать. Все выспрашивает, он как липучка».
«До брака была счастливой, весёлой, самодостаточной, мне было нескучно наедине с собой. Не доставало только спутника жизни. А теперь, я потеряла себя. Депрессии, частые болезни стали моими частыми спутниками, не стало прежней радости в жизни».
«Он бросил на меня мрачный взгляд, и простонал: Ты сама любуешься собой в зеркале Ты себя любишь больше, чем меня, а я хочу, чтобы ты больше любила меня»
Слова о сестре:
«Она оказывает услуги там, где мне услуги не нужны, и не помогает, когда действительно нужна помощь. Она дает советы, которые я не прошу. У нее навязчивое желание ко мне приезжать как можно чаще, даже когда я говорю, что мне необходимо работать, или когда ее присутствие является излишним. Она звонит тогда, когда ей вздумается. Когда мы перестали брать трубку по утрам, а стали выключать звук, нашелся новый способ приехать через весь город, и тоже ранним утром. Проспав четыре часа, мы встаем, угощаем ее чаем, кофе, а она недовольна: Ведь я же приехала через весь город, почему вы так неприветливы?! Ловлю себя на мысли, что при общении с сестрой постоянно чувствую вину, хотя совершенно ничего плохого не делаю!».
Слова о соседке:
«По словам соседки, все подруги вредят ей и завидуют. Про сестру она говорит: «Моя сестра мне завидует, ее ведь никто не приглашает никуда, а меня зовут и на два месяца!». На самом деле, соседку никуда не зовут, она сама напрашивается. Соседка не выносит свою сестру, но есть желание вызвать у сестры зависть.
О начальнике на работе:
«Я задаю начальнице вопрос: Почему Вам так хочется снять с меня часть моей оплаты труда?. Начальница сидит нога на ногу, откинувшись на спинку, тело при этом сжато в комок, руки скрещены на груди и голова наклонена на бок. Глядя исподлобья, она отвечает: Не знаю, почему, но так уж мне хочется! »
«Мне стали сниться странные сны, в которых воспроизводились сцены, как будто директор делает мне внушение на то, чтобы я соглашался с ним и выполнял его указания. Сны периодически повторялись».
«Когда он появился на работе, у меня начались проблемы со здоровьем, панические атаки, нарушение аппетита. Я не могу общаться с маленьким сыном, потому что все время в голове проигрываю сценарий защиты проекта на случай, если начальник подведет; все время готовлюсь к его новому выпаду, продумываю ответный ход. Понимаю, что это опасная игра, но выйти из нее не могу: это как зависимость. Как будто я сама себе хочу доказать, что можно найти подход к человеку и договориться по-человечески».