Бег
Проснувшись в шесть утра, всего через четыре часа после описанных мною в предыдущей главе событий, я молилась, чтобы все это оказалось сном. Осознав, что это не так, я со вздохом принялась собирать в чемодан оставленные в ванной вещи, умылась, разбудила Кирилла, и мы стали собираться в дорогу. Проглотив свои холодные сэндвичи и запив их водой, одевшись как можно теплее и прихватив с собой два громоздких чемодана, в которых были все наши пожитки, мы спустились вниз, поскольку рассчитывали воспользоваться Интернетом в гостинице, за ночевку в которой отдали столько денег. Внизу за барной стойкой хлопотала какая-то женщина (мы решили, что это работница отеля) и сидел, попивая что-то горячее, потрепанного вида мужчина средних лет. Мы стали расспрашивать женщину об Интернете или хотя бы смартфоне, которым мы могли бы воспользоваться за отдельную плату. Как ни странно, не только внешний вид этой гостиницы был устаревшим, в ней, как оказалось, все еще использовали телефонные справочники вместо компьютеров. Телефона у женщины также не нашлось. Услышав нашу историю, сидящий за стойкой мужчина вызвался подвезти нас до даунтауна, где, как он слышал, есть кафе с Интернетом. Мы, естественно, сразу же благодарно согласились, и, попросив женщину присмотреть за нашими чемоданами, так как были не уверены, что вернемся к двенадцати часам, а отдавать деньги еще за одни сутки категорически не хотели, поспешили за мужчиной наружу. Мы выскочили на заснеженную пустынную улицу и запрыгнули в старую иномарку серого цвета вслед за водителем, которого, к слову, звали Джон. На улице, как и в машине, было очень холодно, ветер дул нещадно, и я была рада оказаться в отапливаемом помещении и хотя бы чуток согреться, так как в гостинице сделать это так и не удалось. Машина со скрипом тронулась, и мы поехали по снежному бездорожью в поисках хоть какой-нибудь цивилизации, где можно было бы воспользоваться услугами связи. Смартфонов тогда у нас не было я все эти годы пользовалась только трубочным «Самсунгом», так же, как и Кирилл. Приехав в «даунтаун», как назвал его Джон, мы не увидели ровным счетом ничего, кроме маленьких цветных домиков с темными окнами и заснеженных улиц, на которых невозможно было разобрать, где дорогая, а где тротуар. Были выходные, и все, абсолютно все вокруг было закрыто. Оптимистично настроенный Джон, улыбаясь, предложил съездить в университет и попытать счастья там, а пока, раз уж мы в даунтауне, он мог бы отвезти нас на Сигнал-Хилл, с которого видно весь город. Произнося «Сигнал-Хилл» и «весь город», он не скрывал гордости. Не успели мы дать своего согласия, как он погнал своего железного коня куда-то в гору, рассказывая, какая красивая здесь природа, и как нам тут понравится. С трудом забравшись по снегу в гору, мы увидели какое-то каменное строение с реющим флагом на крыше. Размером оно было с небольшой двухэтажный домик в виде башни.
Джон выскочил из машины без шапки и стал махать нам, чтобы мы тоже вылезли и посмотрели вокруг. Мне не хотелось выходить из теплой, уютной машины на улицу, но делать было нечего. Выйдя наружу, первое, что я почувствовала, это холод. Пронизывающий, порывистый ветер начал трепать мою одежду и волосы. Я натянула шапку поплотнее, и, щурясь, осмотрелась по сторонам. Небо было покрыто белой молочной пеленой. С левого бока от башнеобразного строения, у подножия 130-метровых скал, находился суровый океан, настолько темный и синий, что от одного взгляда на него становилось холодно на душе. Именно с этой стороны дул коварный резкий холодный ветер, который, казалось, норовил скинуть нас с этой верхотуры, если только мы немного расслабимся.
Но зрелище, надо заметить, было потрясающее. С одной стороны простирался Атлантический океан холодный, суровый, совершенно нам чуждый. С другой открывался вид на преимущественно одноэтажный городок с бухточкой и несколькими судами, пришвартованными у берега. Джон искренне радовался и улыбался казалось, холод совсем не мешал ему. Мы же с Кириллом начали просить его поскорее вернуться в машину, условившись на том, что мы обязательно вернемся сюда в теплую погоду и рассмотрим все как следует. Зная, что больше не можем злоупотреблять добротой нашего нового знакомого, мы договорились, что Джон высадит нас в центре.
Снова выйдя на холодную улицу, мы стали ждать автобуса. К счастью, уже было около восьми часов утра, и солнце стало пробиваться сквозь молочные облака, что сделало пребывание на улице чуть легче. Первое отличие от зимнего времени года во Владивостоке, которое я отметила про себя, выйдя на улицу Сент-Джонса, это отсутствие хрустящего от мороза сухого снега под ногами. Вместо него на всех улицах была слякоть. Вообще, для меня Сент-Джонс навсегда ассоциируется с тремя буквами «С»: слякоть, соль (потому как везде в Канаде со снегом борются именно при помощи огромного количества соли) и снег. Мои глаза, все еще ослепленные ярким снегом, пытались уловить хоть одно движущееся существо или какой-то признак жизни вокруг. Не было ничего ничего, кроме цветных домиков, глядящих на нас пустыми глазницами окон. Мы шли вперед, чувствуя себя потерянными и одинокими, иногда нервно посмеиваясь над сложившейся ситуацией: мол, именно так бы выглядели улицы при зомби-апокалипсисе.