Шанни скорчила рожицу.
Ты куда?
На Старые Заводы я не пойду.
Биллу свезло сообразил не ляпнуть: «Да как раз на Старых Заводах сейчас безопасно», зато у него вылетело:
В деревню?
Тут же напомнил себе, что не знает, сколько известно Шанни. Она понимающе усмехнулась.
В лес я пойду.
Билл лихорадочно соображал
Белочки всякие И прикусил язык.
Шанни серьёзно согласилась.
Ага. Смилостивилась. Лес это территория Энкиду. Там мы у него, как за каменной стеной.
Какой лес?
Всякий.
Лес был один, и всякий. Билл задирал голову и тихонько подвывал от восторга. Он по горлышко не примите дурно преисполнился благодарностью к Шанни и время от времени искал её преданными глазами леану, чтобы выразить ей
Было хорошо: толстые деревья шли куда-то, и видны лишь их могучие слоновьи ноги. Только эти жители Эриду не обязаны жрать живых они жрут солнце, землю, запивают водой.
Он сдуру поделился мыслью с Шанни.
(Билл в своём умилении хищника перед святыми забыл, что и земля и вода сами пожрали столько живых, что о чистоте помыслов и помину нету. Солнечный свет подсвечивал преступлениям.)
Запах? Ах, здесь было лучше, чем возле ушка Шанни, слаще пряников.
Впрочем, запах слегка смутил саму Шанни.
Шанни потянула носом и спросила, чувствует ли Билл. Нет, он не чувствовал. И вообще, он расслабился и сел под деревом, сообщив, что подумает. Шанни улыбнулась. Она углядела тропиночку, которая настойчиво приглашала.
Не заблудись. Вслед сказал Билл.
Она помахала, не оборачиваясь.
Тропинка вела себя, как зверёк, шныряя в кустах.
Запах становился сильнее и заманчивее Шанни остановилась, не веря синим глазам.
В таком количестве она их никогда не видела.
Никакого просвета в кронах вековых деревьев, а под сумрачным сплетением домик с лесенкой.
У крыльца на рогожах лежали они. Столько яблок они покоились грудами, среди которых явственно возвышались три самых крупных пирамидальных. И яблоки сорта особенного тёмные, пунцовые, удлинённые. Запах шёл от них, от их пупырчатой массы, слагавшейся в удивительный рисунок.
Здесь, на полуострове они были редкостью. Иннан не вписала эту древесную нацию в свою книгу жизни. Стояла там одна яблонька, но юная, не выше Иннан.
Молодо, зелено. Высказался (про деревце) Ас. Реплика трещала по швам от иронии и нежности.
Иннан без комментариев разобиделась до пунцовых пятен на щеках.
Кушали обыкновенно те, почти чёрные, плоды с дерева, где такие обширные листья. Также уважали маленькие жёлто-зелёные сабли со вкусом песочных пирожных.
А яблок не видывали. Шанни и не знала, как соскучилась по их запаху и крутым лакированным бокам. В этот момент дверь в домике со скрипом растворилась и по лесенке спустилась женщина. Она мельком глянула на Шанни и не удивилась.
Шанни поздоровалась. Женщина кивнула, а может, и нет. С грудой яблок в переднике она прошла к одной из рогож и высыпала ношу. Дрессировали их, что ли плоды легли, не разбегаясь. Одно только покатилось. Женщина глянула на него, как на Шанни, и не подняла.
Была она пожилая, и наделена женственной силой: плотный румянец подёрнут трещинками и прожилками, как на старых портретах предков Билла под лестницей, скулы подоконниками под тёмные окна глаз, тело приятно полное и крепкое натянуло пёстрое платье. Волосы не чёрные, а цвета созревших каштанчиков, как на Нибиру в родном городе Шанни. Словом, кровь Алан одной из священных династий, переполняла её, как пиявку, щипни брызнет.
Аланы были самыми хитрыми и сметливыми на решения из всех знаменитых родов, чью подноготную открыл Биллу зимней ночью у огня актёр.
Яблочки у вас Вкрадчиво, скрывая лёгкую оторопь, открыла интермедию Шанни.
Женщина что-то проговорила в ответ. Она распрямилась, и оправив каштанчики под косынку, смотрела на яблоки. Волосы были побиты сединой, как первым свежим снегом всем тётка хороша. И почему сравнение с пиявкой пришло в глупую голову Шанни?
Женщина отдыхала, уперев белые кулаки в поясницу. Шанни посмотрела на домик и вспомнила сказку, которую прочитал им на корабле Глобус книжник Энкиду. В сказке упоминалось отравленное яблоко и ведьма. Шанни, которую что-то подтолкнуло, сказала направившейся к дому хозяйке:
Не угостите?
Женщина обернулась и внимательно посмотрела наконец.