Попытаемся в общих чертах оценить ущерб, нанесенный каждому из планов человеческой триады на данной фазе эксперимента. Предписания Закона прежде всего поразили высший, духовный план триады: они вытеснили из него индивидуальные нравственные идеалы и насадили глобальную идею избранности на беззаветное служению Богу, воплощаемую в ортодоксальном следовании всем Его установлениям. В этом и должны состоять по Закону и высшая духовность, и высшая мудрость избранного народа.
Душевный план воспринял эту идею не «всею душою своею», а всем своим душевным трепетом, и не столько перед святостью заповедей, сколько перед неотвратимостью наказания свыше за их нарушение. Иначе говоря, в душах экспериментального народа искренняя вера в единого Бога замещена ее суррогатом трусливой религиозностью. Страх же рождает отчаяние, под влиянием которого человек способен сойти с «путей добрых», уклониться от «стезей праведников» (Прит. 2,2). Таким образом, налицо связь духовного и душевного планов, определяемая притчей Соломона: «Начало мудрости страх Господень» (Прит. 1,7).
Нижний, физический план триады находится, как уже отмечалось, под мощным влиянием безнравственных стимулов, поощряющих хищнические инстинкты и желания.
Таким образом, душа «сына израилева» подвержена как устрашающему воздействию «сверху», так и растлевающему воздействию «снизу», что делает ее чрезвычайно капризной и агрессивной.
В результате триада обретает настолько уродливую форму, а сердце человека ожесточается против Бога до такой степени, что Творец, вопреки клятвенным обещаниям, порывается даже уничтожить народ «жестоковыйный» и произвести народ от нового образцового родоначальника Моисея. Однако благодаря дипломатическим способностям последнего этого не происходит (Исх. 32). Но в дальнейшем Господь все же значительно сокращает численность избранного народа, сведя количество участников Своего эксперимента к минимуму, возвращенному Им из вавилонского плена.
Этот остаток экспериментального народа, жестоко подавляемый на своей исторической родине «слугами божьими» жрецами и учителями Закона, спасается от окончательного духовного вымирания только благодаря активному вмешательству Высших Сил в эксперимент Творца материального мира. Миссия Христа Спасителя духовной сущности в человеке органически связана с Его спасительной же функцией на этапе физического сотворения человека. (Необходимую информацию об этом космическом процессе читатель найдет в апокрифе Иоанна [29] и в статье В. Филимонова «Образ порядка» журнал «Наука и религия» 10-92 г.)
Явление Христа Доброго Пастыря деградирующему людскому стаду знаменует собой начало третьего этапа божественного эксперимента, объемлющего в конечном счете все человечество, всемирный народ («нет ни Еллина, ни Иудея, ни варвара, Скифа но все и во всем Христос» Кол. 3,11) и длящегося по сей день («и се, Я с вами во все дни до скончания века» Мф. 28, 19-21). Однако прежде чем говорить об особенностях третьего этапа, подведем краткий итог первым двум.
* * *
Итак, вполне очевидно, что ни одно из двух условий, рассмотренных выше, само по себе не способно решить главную проблему сделать человека сотворцом Бога.
Несмотря на принципиальное различие целей и методов эксперимента на первом и втором его этапах, нравственные портреты людей, сформировавшиеся на каждом из них, имеют единую определяющую черту бездушие. В первом случае доминируют бездушные эгоисты, во втором бездушные формалисты. И те и другие одинаково бездуховны: у первых духовный план чистый лист, а у вторых хранилище, до отказа забитое устрашающей мелочно-формальной информацией.
Вероятно ли, чтобы в такой изуродованной триаде, которая и человеческой-то может быть названа лишь с большой натяжкой, возникло хоть какое-то поползновение к творчеству? Отрицательный ответ вполне очевиден, но ведь способность именно к творческой деятельности является главным признаком богоподобия. Следовательно, на втором этапе созревает угроза исчезновения богоподобия в человеке, а затем и самого человека как объекта дальнейшего эксперимента Творца. Спасению гармонии божественного образа и божественного подобия в человеке и посвящена вся земная жизнь и крестная смерть Христа.