1.2 Пинск как полесский Магдебург и экономически сильный город
Пинск как полесский Магдебург
Фото из источника в списке литературы [5]
«Стефан. Божьей милостью король Польский, великий князь Литовский К лепшему пожитку и порядку наших мещан и обывателей места нашего Пинского привесити, ижбы тех в таковом подрядку пожитки и доходы скарбу нашего размножены были, тым подданным места нашего Пинского право Немецкое, которое Майдебурским названо есть, даем»
В январе 1581-го года польским королем и великим князем литовским Стефаном Баторием был подписан привилей, благодаря чему Пинску было предоставлено магдебургское право. У города в связи с этим появился собственный герб с изображением золотого лука на красного цвета щите.
У Пинска было когда-то замковое величие. Об этом можно догадаться хотя бы посмотрев на старые названия пинских улиц, таких как в прошлом улица Замковая, или Завальная, или Ровецкая, в этих названиях угадываются прежние очертания города.
Рядом с въездом в замок было размещение торговой площади (Старого рынка), на которой сходились пинские главные улицы.
Торговая площадь стала планировочной городской доминантой. На ней произошло строительство иезуитского комплекса (17-е столетие), ратуши (1628-й год), имело место размещение торговых рядов, Школьного (Синагогального) двора, домов зажиточных мещан, шляхты и духовенства.
Пинск как экономически сильный город
К середине 16-го столетия Пинск превратился в центр торговли такими товарами как лес, соль, воск, копченая рыба, мёд, меха, железо и изделия из него, ткани, одежда, ремесленные изделия.
В статье «Пинск» на сайте Проекта «Штетл Маршруты. Восстания еврейского культурного наследия в трансграничном туризме» написано об истории Пинска следующее [6]:
«После 1521 г. Пинск перешел во владение Сигизмунда Старого, он же передал его в пожизненное владение своей жене Боне Сфорца (14941557), миланской принцессе, королеве Польской и великой княгине Литовской в 15181556 гг. Бона Сфорца начала активно мелиорировать Полесье. И сейчас один из каналов носит имя королевы Боны. Хозяйственно-торговое значение Пинска возросло после строительства во 2-й половине ХVIII в. сухопутных Пинско-Слонимской и Пинско-Волынской дорог, а также каналов, соединивших Припять с Нёманом и Западным Бугом. Через Мухавецкий, Березинский и Огинский каналы стало возможным возить водным путем продукцию из Пинска в черноморские и балтийские порты».
1.3 Поселение в Пинске евреев. О странности пинских евреев
Фото из источника в списке литературы [7]
Поселение в Пинске евреев
Поселение евреев в Пинске произошло после того, как они в 1495-м году оказались изгнанными из Литвы. Некоторые из них в Литву так и не вернулись в 1503-м и в 1506-м годах. В Пинске рядом еврейских семей (в количестве 12-ти15-ти) была образована еврейская община. Евреям в Пинске разрешили открытие синагоги и устройство еврейского кладбища.
О странности пинских евреев
Вот что Н. Лесков написал о пинских евреях [8]:
«Пинские евреи это необыкновенно странные евреи. Между ними, например, образованных людей едва ли меньше, как между одесскими евреями. Многие из них по нескольку раз бывали за границею, ведут большие торговые дела с Европой, знают несколько европейских языков, даже есть между ними люди, занимающиеся философией, и, между тем, все они не обнаруживают никакого стремления показывать себя европейцами, как делают это евреи в Одессе и некоторых заднепровских городах. Напротив, они гордятся своею «старозаветностью». Носят длинные сюртуки до пят, пейсы на висках и бархатные ермолки; не едят мяса за христианским столом; не пьют многих общеупотребительных сортов вин; строго держатся не только всех обрядов, предписываемых законоучителями иудейства, но даже самым странным образом сохранили и сохраняют многие суеверные обряды, которых нельзя увидать ни в Бердичеве, ни в Белой Церкви и ни в одной другой столице евреев.
Например, перед судным днём пинские евреи пресерьезно приходят к реке Пине, молятся и потом, припрыгивая над водою, трясут над ней свои платья, чтобы отрясти таким образом все свои грехи; протягивают от одного дома к другому тоненькие веревочки для обозначения пути, по которому один домохозяин может принести от другого огня в шабес; верят в «хапуна», который будто бы в известную ночь может «схапать» и унести еврея в преисподнюю; содержат общественного глашатая, который перед заходом солнца ходит скорым шагом по стогнам града Пинска и орёт во всю глотку какие-то дикие возгласы, на которые не обращает внимания никто, даже и городническая корова, несмотря на то, что она знает о законопротивности раздающихся с улицы криков. <> Но все они очень серьезно говорят о хапуне, молятся целую ночь, в которую этот господин может распоряжаться, и ходят босиком целые сутки.