Я сразу почувствовал дыхание огненной смерти. Отскочив от валуна, краем глаза увидел, как он рассыпался в прах. Бежать было бессмысленно. Мой мозг работал с такой скоростью, что казалось все вокруг просто застыло. Я прыгнул в небольшой ручей, который соединял все пруды Ботанического сада.
И только непосредственная близость этого ручья спасла меня от смерти. Едва я скрылся в ручье, как увидел, что надо мной прошел обжигающий полупрозрачный луч. На фоне черного неба он был похож на прозрачный желтый пар с блестками внутри. Вода в ручье мгновенно стала горячей. Я почувствовал, как мне опалило волосы и немного ресницы. На меня продолжали сыпаться листья и горящие ветки. Пылающие деревья падали друг на дружку, превратив овражек ручья в огненный лабиринт. Тепловой луч прошел дальше, продолжая свое огненное уничтожение окружающего мира. Я пробирался по дну ручья, ругаясь и чертыхаясь на всех пришельцев Вселенной вместе взятых. Мое лицо просто пылало от огня поваленных деревьев, руки и ноги все больше и больше стали болеть. Была только одна мысль: поскорее выбраться из этого проклятого места и остаться живым.
Как я добрался до дома
Я пробирался напролом, не разбирая дороги, постоянно натыкаясь или налетая на деревья, продираясь сквозь колючие кустарники. У меня в голове все еще слышались звуки от взрывов автомобильных бензобаков, вопли людей и треск горящей древесины вперемешку с гудением теплового луча. Мне казалось, что летучая смерть гонится за мной по пятам, вот-вот настигнет и испепелит меня.
Это подстегивало меня бежать все быстрей и быстрей.
Вот спасительный просвет, я взбегаю на железнодорожную насыпь. Из последних сил переступаю через рельсы и теряю сознание, почувствовав в последний момент сильный удар о землю.
Когда я очнулся, то увидел над собой ясное звездное небо. Стал вспоминать, где я и что со мной. Все мое тело жутко болело, колени и локти ныли. Пролежав немного времени с открытыми глазами, я окончательно пришел в себя. Оглядевшись понял, что нахожусь у подножия железнодорожной насыпи, хотя остатками памяти помнил, что потерял сознание наверху. Примятая трава и часть поломанных кустов на откосе железнодорожной насыпи мне объяснили все. Потеряв сознание, скорее всего от усталости, я скатился по откосу метров на двадцать. Одежда на мне была изрядно порвана, местами прожжена насквозь. Преодолевая боль в костях, я поднялся, стряхнул с себя куски высохшей глины, паленые листья и свежую траву, хромая на обе ноги, поплелся домой. По дороге мне встретились двое пьяниц.
Здорово, мы тебя в передаче «Время» видели, иди сюда, выпей с нами!
Спасибо! Спасибо! Но я не пью!
А зря! Сейчас как раз тебе надо!
Нет! Нет! Я не пью! ответил я.
Ну, хоть сто грамм за то, что живой остался! настаивали они.
Ну, ладно! Уговорили! Давай выпьем! согласился я, надеясь и нервы успокоить, и людей не обидеть. Выпили мы за то, что я жив остался, потом за тех кто погиб, потом за тех, кто не дождался своих домой. После третьей мне стало не по себе и я, попрощавшись, продолжил свой путь.
Я уже подошел к своему подъезду, когда мне навстречу попался мой бывший одноклассник.
A-а, здорово, герой! сказал он, крепко, до боли, пожимая мне руку. Когда я застонал от боли, он отпустил руку и извинился.
Объясни мне, что происходит? Вообще, какой из меня герой?! возмутился я.
Тебя показывали в программе «Время». Ты и еще несколько человек остались живы! А остальные погибли. Молодец, что камеру поднял. Все видели, как работает их оружие, завтра их будут уничтожать.
Я так и знал! опуская исцарапанную руку, произнес я.
Да, кстати, а что с оператором, который с самого начала снимал происходящее, и этой, возле кого ты стоял? засыпал вопросами он.
Бабулей! уточнил я.
Ну, да, бабулей? Что с ней?
У бабули, наверное, разрыв сердца случился. А оператор, когда падал, похоже, шею сломал, ответил я.
Что делают сволочи! Эти твари столько бед наделали, что ни какими открытиями не откупятся, вспылил одноклассник.
Ты про марсиан, что ли?! уточнил я.
А про кого же еще! Дня не прошло, как прилетели, а уже столько людей погубили. Ну, ничего, ничего, завтра им покажут «кузькину мать», будут знать наших! воодушевленно воскликнул он.
Да, они еще много наделают пакостей людям, сказал я.
Пойду я, а то мне и так нехорошо после всего этого.