Вернулся на станцию. Смело шагнул, в прибывшую сцепку трамваев. Зажмурился, что было сил. «Алкоголь, в умеренных дозах, не может навредить нормальному человеку. Следующая станция: Комсомольская, такая, и в Москве тоже есть. Туда! Комсомольская».
Вышел. Стою, боясь открыть глаза. Слышу: «Осторожно двери закрываются. Следующая станция» и шум уходящего поезда. «Ну, это точно не Волгоград. Но кажется, и не Москва. Там на «Комсомольской», сразу три вокзала. Народу должно быть немерено, а тут затишье. Надо открыть глаза. Страшно. Открываю. Станция метро, колонны, не Москва! И где я? Что ж мне, ещё стакан хереса, и в Петушки, за Венечкой?2 Хотя, для этого, в Москву бы сначала попасть нужно». Смотрю: не Париж, не Лондон, там «Комсомольских» станций, пока нет! Пойдём знакомиться с этим городом, или сразу в другой вагон? Нет, надо на улицу, перекурить очередное перемещение, может быть в этом, и есть магия моих скитаний»? Вышел на улицу. Промзона какая-то
Товарищ! А что, река тут близко есть?
Ока, километра два три будет.
Понятно. Значит, город на Оке?
Скорее, на Волге.
А я был уже сегодня, на Волге! глупо улыбнулся я.
А я, ещё нет, ответил прохожий.
Я, в Самаре был!
Молодец!
Я понял, где нахожусь, и это меня даже позабавило. Во всяком случае, отсюда до Москвы, одна ночь поездом. Как-то я, уже приезжал в этот город, на Ярмарку, Нижегородскую Ярмарку. «Ну, что теперь, пешком, по проспекту Ленина, напрямик к Московскому вокзалу? Или может допить, и покуражиться, снова в подземку? Ну, в монастырь, я уже точно сегодня не попаду. Фрески, и могильные надгробия знаменитостей останутся не осмотренными, в очередной раз. Будь, что будет, решил я, устраиваясь на приглянувшейся лавочке». Покончил с остатками съестного, и напитком. В пачке оставалась последняя сигарета. «Налегке, так налегке»! Я аккуратно сложил весь мусор в урну, докурил, и пошёл к метро. Спустился вниз, читаю: «Автозаводская», «Пролетарская»,
«Вот, Пролетарская подходит. Такая, и в Москве есть, и в Питере. Поехали»
«Осторожно, двери закрываются! Следующая станция:»
1. Все названия станций метрополитенов разных городов, их облик, улицы и расположение городских объектов подлинные.
2. Венедикт Ерофеев, «Москва Петушки», поэма в прозе.
Шкатулка
В 1874 году французский композитор Камиль Сен-Санс написал произведение, названное им «Пляска смерти».
Какая любопытная вещица! заметил Евгений Павлович, рассматривая в руках небольшую чёрную шкатулку, она музыкальная?
Да, музыкальная, подтвердил Илья, Андрюха притащил, и не сознаётся, где взял. Но явно брошенная, вон она вся какая пошарпанная. А тут, он указал на маленькую подставку-держатель, вероятно балеринка, какая-нибудь должна была крутиться. Там ключик есть
Да, вот он. Я заведу?
Евгений Павлович закрыл шкатулку и, вставив маленький ключик в отверстие для завода механизма сундучка, сделал несколько оборотов.
Евгений Павлович педагог предпенсионного возраста. Иногда он навещал своего бывшего ученика Илью Скоропадова и его младшего брата Андрея. Братья были из «неблагополучной» семьи. Хотя теперь от их семьи остались только они.
Отец в пьяном угаре случайно убил свою жену. Находясь в заключении, не выдержал терзающих его измученную душу мук, покончил с собой. Других родственников у ребят не было, и они жили вдвоём. Как не странно школьная успеваемость у мальчишек всегда была на достойном уровне, несмотря на предвзятое к ним отношение некоторых учителей. Озорство присутствовало в их поведении, как и у других сверстников, но никогда не пересекало запретной черты.
Илья, успешно закончивший школу, поступил работать на предприятие и продолжил заочное образование. Андрей заканчивал восьмой класс, и тоже решил совместить дальнейшее образование с трудовой деятельностью. Его увлечением было мастерить что-то своими руками; от миниатюрных поделок и фигурок из найденных коряг, до вырезанных из дерева и собранных моделей старинных кораблей. Евгений Павлович старался принимать посильное участие в судьбе мальчиков. В школе он почти безуспешно пытался изменить сложившееся стереотипное мнение коллег о детях из неблагополучных семей. В частном порядке он помогал Илье адаптироваться к заочному обучению и ответственности единственного кормильца. Бережно удерживал Андрея в шатком равновесии переходного возраста.