Далее профессор Замысловский замечает:
«Известие Меховскаго о Казацкой орде нельзя относить к той Казацкой орде, которая впоследствии называлась Киргиз-Кайсацкою, хотя она и появилась во второй половине XV в. и стала с этого времени быстро усиливаться, так как эта орда была сплоченною, имела своих ханов и кочевала в нынешней области Оренбургских КиргизовКиргизския орды, которыя известны также и под именем Казачьей орды, но, по худым делам, называют сами себя Сара-Кайсаками (Степными Казаками) и Киргизами».[105]
Кроме пяти перечисленных Матвеем Меховским татарских орд, он упоминает ещё об одном народе: «живущем, как сообщают Русские, близ Каспийскаго моря, на востоке. Эти Татары Волосатые (Criniti) называются своими соотчичами Калмыками (Kalmuchy) и язычниками, так как они не исповедывают магометанской религии. Они не бреют волос на голове, за исключением юношей, которые носят косу, в виде двух дуг, протянутых от праваго уха, а от других от леваго, к плечам, в знак девства».[106]
Помимо татар, живущих в степи, были и другие татары, о которых в нашей истории вспоминали не очень часто. Француз ский рыцарь Гилльбер де-Ланноа, военный-авантюрист, путешественник и пилигрим, который в 1413 году отправился в Пруссию для подготовки крестового похода против неверных (к неверным рыцари-крестоносцы причисляли не только литовцев-язычников, но и христиан греческого обряда, и даже польского короля и герцога померанского, которые, по мнению прусских рыцарей, «благоприятствовали сарацинам»),[107] оставил для потомков описание своих странствий по русскому северу и землям восточной Европы. Вот, например, его описание татарских поселений в землях Великого князя Литовского Витовта (по литовски Výtautas, по польски Witóld), вблизи города Вильно (нынешний Вильнюс): «В упомянутых Троках и вне их во многих селениях находится большое количество татар, которые живут там коленами. Они настоящие сарацины, не имеют ничего христианского и говорят особенным языком, называющимся татарским (nommee le Tartre) От Вильны сюда 7 лье». В другой раз, выполняя роль посла французского и английского королей к тому же князю Витовту Витольду, Гилльбер де-Ланноа видит его «вместе с женой и в сопровождении татарского князя, и многих других князей, и княгинь, и рыцарей».[108]
Успешно выполнив поручения двух королей, де-Ланноа удостоился от Витовта больших почестей: «Этот государь оказал также большие почести мне, отлично угостил меня дал мне три обеда, на которых посадил меня за своим столом, где сидела княгиня, его жена, и сарацинский князь Татарии, вследствие чегоя видел, что за столом ели мясо и рыбу в пятницу. Там же был один татарин, имевший длинную бороду, ниже колен, которая покрыта была чехлом».[109]
По пути в Кафу все тот же Гилльбер де-Ланноа едет «по обширной татарской пустыне». Он переправляется через Днестр, затем должен преодолеть большую водную преграду Днепр: «на котором я нашел одного татарского князя, друга и слугу великого князя Витольда, а также большую деревню, населенную татарами, подданными Витольда. Мужчины, женщины и дети не имели домов, а располагались просто на земле. Этот князь, по имени Жамбо (Jambo), предложил мне много рыбы осетрины и дал мне сок из лугового ранункула, чтобы её приготовить, и хорошо угостил меня. Потом он переправил меня, моих людей и мои повозки посредством своих татар на другой берег реки, имевшей лье в ширину, удивительным образом, в маленьких лодках из цельного куска дерева».[110]
Как видим, в Днепре, так же, как и в реке Дон, в былые времена в больших количествах ловились осетровые. Но отметим другое: какая-то часть татар, жителей южных степей, были подданными князя Витовта, соответственно, по крайней мере часть Дикого Поля и переправ через Днепр были владениями Великого княжества Литовского. Недаром, всё-таки Тевтонский орден объявлял в своё время Литовских князей и Польских королей пособниками сарацинов. Так же как и у Москвы, у Литвы и Польши татары были не только врагами, но и союзниками, и друзьями. Подтверждением этому служат материалы, собранные офицерами российского Генштаба по Виленской губернии:
«Гедымин, Ольгерд и Витовт боролись с Татарами с переменным счастием при Витовте слабеющая орда признавала его авторитет и взывала к посредничеству в междоусобных спорах и чуть не сделалась данницею Литовско-Русскаго великокняжества