Эти вулканические источники находились далеко-далеко в снежных горах. И пока она мысленно наслаждалась теплом этих минеральных вод, вода в ванне тоже словно бы согрелась жаром ее ощущений. Тогда Елена вздохнула и улыбнулась. Все-таки жить на свете очень хорошо.
Елена продолжала думать о наполненных паром пещерах Коултоки, и вода в ванной тем временем нагревалась все больше и больше; едва теплая поначалу, через несколько минут она стала почти горячей! Елена распахнула от удивления глаза.
Кожа ее покраснела от жары так, что ей пришлось встать в ванне, и почти со страхом девушка заметила, как по ногам поднимаются вверх прозрачные пузырьки воздуха. И едва Елена успела выскочить из ванны, как вода в ней забурлила и закипела.
Больше того, все поднимаясь, вода выплеснулась за край ванны и с шипением стала литься прямо на дубовый пол. Комната наполнилась удушливым паром. Быстро перебирая от жары ногами, Елена бросилась к двери. Что происходит?
Распахнув двери, она уже готова была позвать на помощь мать, но в этот момент вода в ванне взорвалась огромным клубом пара, и крик замер на губах девушки. Горячий воздух ударил ее в спину, и, голая, она вылетела в соседнюю комнату.
Елена упала на ковер и проехалась по полу, таща его за собой, и только когда остановилась, обнаружила, что в комнате она не одна. Отец вскочил с кушетки, где лежал, наслаждаясь вечерней трубочкой. Брат с раскрытым ртом застыл в кресле.
Елена скорчилась на полу. Трубка выпала из побледневших губ отца, с громким стуком ударившись об пол:
- Елена, девочка моя, что с тобой?
- Я ничего, ничего не делала! Только вода почему-то становилась все горячей и горячей! - Только тут она почувствовала, как на ней буквально горит ошпаренная кожа, и глаза ее наполнились слезами.
Джоах вскочил и бросился тушить уже затлевшийся от высыпавшегося табака ковер, и, как он ни старался сосредоточиться только на ковре, щеки его пылали.
- Елена, может, тебе все-таки лучше завернуться в полотенце?
Она глянула на себя и заплакала от стыда и обиды. Сверху по лестнице уже спускалась мать в одной ночной рубашке с зажатым в руках халатом.
- Что здесь происходит? Никогда не слышала подобного шума! - Глаза ее остановились на голой дочери, и она бросилась к ней почти бегом, - Ты красная, как свекла, надо скорей чем-нибудь намазаться!
Девочка покорно закуталась в материнский халат, но даже прикосновение его мягкой ткани было для ошпаренной кожи болезненным и грубым. Морщась, девушка с трудом встала на ноги.
Отец и Джоах уже зашли в ванную.
- Ванна треснула, - объявил отец, и в голосе его звучал почти ужас. - А мастика на полу вспучилась. В целом такой вид, будто кто-то пытался поджечь нашу ванную, - отец испытующе посмотрел на дочь.
- Ну и наделала ты бед, сестренка, - хмыкнул Джоах.
- Замолчи, парень, - оборвал его отец. - Что здесь все-таки произошло?
Мать обняла Елену, словно защищая:
- Не сейчас, Брукстон. Правда, не время, Видишь, девочка обожглась. Да рассуди здраво, как она могла это сделать? Разве ты видишь где-нибудь пепел или запах керосина? - Отец проворчал что-то сквозь зубы. - Она и так сегодня натерпелась, оставь ее. Разберемся завтра утром, хорошо? А сейчас надо подлечиться.
Елена инстинктивно прижалась к матери. Что же действительно произошло? Как объяснить то, что бессловесная ванна едва не сварила ее живьем? У девушки не было ответа на этот вопрос, но в глубине души она все равно почему-то чувствовала виноватой в этом именно себя. Елена снова вспомнила превратившееся в пепел яблоко, и голова у нее заныла. Весь день одна тайна за другой.
- Пойдем наверх и помажем твои ожоги, - ласково обняла ее мать.