Вы только не торопите меня! Дайте немного времени, он открывал рот, чтобы сказать ещё что-то, но вдруг замирал от внезапной мысли и закрывал глаза от удовольствия. В этой позе, с открытым ртом и закрытыми глазами, он застывал, словно увидел чудо. В такие моменты на папу Лёшу было приятно смотреть. Он был великолепен, как изобретатель. От прилива вдохновения он попросту забывал, что хотел сказать.
А потом, громко вздохнув и очнувшись, словно ото сна, продолжал, как ни в чём не бывало:
Я, конечно, и сейчас могу похвастаться, но не буду. Боюсь, не всё пройдёт гладко.
Дети с любопытством слушали. И со дня на день ожидали: когда же, когда же свершится чудо и Гошин папа наконец-то представит на их детское обозрение своё долгожданное изобретение!?
Что же это за чудо? спрашивали дети.
Подождите, подождите. Надо эту программу подстроить под модный планшет, переживал вслух папа Мякиш. Сейчас самый крутой планшетник, задавал он вопрос детям, какой?
Айпад, отвечали дети хором.
Правильно! соглашался папа Мякиш с ними по-взрослому. Вот когда почищу кое-что в программе, тогда все вместе и попробуем.
Любопытные дети с нетерпением ждали. Самым нетерпеливым был Серёга Балбес.
Однажды, выйдя на улицу, друзья пошли прогуляться. И Балбес, как всегда, стал возмущаться и бубнить:
Гошан, ты скажи папану, мы долго ждать не можем. Мы уж скоро повзрослеем. На кой тогда нам нужна будет его детская игра?
Ладно тебе, Балбес! возражал Слюнтик. А ты, Гошан, скажи бате, по-взрослому рассуждал и советовал он, что папашка и так с опережением графика идёт. Молодец!
Какого ещё графика? переспросил Балбес, скорчив непонимающую гримасу.
А такого! Папа Мякиш хотел, чтобы внуки его, то есть наши дети, играли в эту игру. А теперь обещает, что и мы ещё успеем поиграть. А может, даже и не раз! Я вот верю, что Гошин отец успеет нас порадовать, с важностью отстаивал Слюнтик, получивший это на первый взгляд обидное прозвище за то, что каждый раз, как видел всевозможные сладости, у него текли слюнки.
И он всегда делал такое сосредоточенное лицо, что многим казалось, что он может не выдержать и наброситься на лакомство.
На самом деле сладкое он любил, но только по настроению. Он даже мог с лёгкостью отказаться от угощения, а вот слюнку удержать у него не получалось, даже если он видел картинку с каким-нибудь «Сникерсом» или «Баунти».
Но теперь их внимание переключилось на более важные дела. Балбес быстро оттянул резинку штанов и показал, в каких он сегодня плавках.
Смотрите! хвастанул он.
Оба друга, как сговорившись, скосили глаза на его штаны, из под которых торчал краешек плавок.
Плавки как плавки. Ничего особенного, нахмурился Гошан.
Цвет уж больно девчоночий! и зашагал быстрее.
Хотя они ему очень понравились, потому что у него плавательные трусы были не обтягивающие, а ему очень хотелось, чтобы они обтягивали ноги. Но родители всегда покупали на вырост. И пока он носил эти плавки, они старели, выцветали или совсем изнашивались, так что Гошану поносить плавки в обтяжку никогда не удавалось.
Балбес слегка рассердился на Гошу, но догадался, что тот мог и позавидовать, однако не хотел показывать вида. Потому не мог угомониться.
Важно, подчеркнул Балбес, из какого они сделаны материала. Что быстро сохнет и можно не бояться идти в них домой. Родители даже не заметят, что я ходил купаться без разрешения.
А мне не запрещают ходить на озеро! вмешался Слюнтик, как бы ставя себя выше других.
И мне тоже, согласился с ним Гоша. Потому плевать я хотел на такой материал и на то, что он быстро сохнет. Выжать плавки недолго, постоял на солнце или на ветру вот они и сухие.
Но Балбес не сдавался и отстаивал достоинства своих плавок. Даже придумал новые.
Они из такой ткани, такой ткани, заговорил он громко, чтобы быть убедительнее, которая позволяет быстрее по воде скользить и удерживать большую скорость. Сопротивление чем меньше, тем легче плыть. А вдруг в океане окажешься. На середине. В таких плавках и до берега легче добраться.
Гошан и Слюнтик переглянулись и внимательно посмотрели на Балбеса. Такой поворот событий тронул их детские умы. Тут уж Балбес действительно привёл такие взрослые доводы, что спорить с ним не хотелось.