Новые условия и обстановка в работе обязывают всех работников НКВД к заостренной революционной чекистской бдительности к врагам партии и советского государства, к слаженности работы аппарата, повышению культурности в работе, умению быстро ориентироваться в политической обстановке края, области, района и на основе изучения и знания политической обстановки делать правильные оперативные выводы в своей работе.
Решение задач, поставленных перед Главным управлением государственной безопасности в новых условиях утонченнейшей и ожесточеннейшей борьбы остатков разгромленных классов, подонков троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организация и белогвардейщины требует от руководителей органов НКВД коренной перестройки агентурной и следственной работы, приведения в порядок агентурно-осведомительной сети, личного оперативного, конкретного и повседневного руководства ею.
Именно эти задачи и были поставлены в моем закрытом письме 001 от 26 января 1935 года.
Однако, как показала проверка ряда местных органов НКВД, некоторые руководящие работники органов НКВД не извлекли для себя всех уроков из убийства товарища Кирова, не положили в основу своей работы мои практические указания, изложенные в закрытом письме и последующих приказах, и тем самым не обеспечили выполнения требований, поставленных партией и правительством перед органами НКВД об охране государственной безопасности.
Некоторые руководители органов НКВД больше заняты представительством, чем чекистской работой, привыкли только распоряжаться и командовать, не способны сами практически работать; не учат, да и не могут учить, подчиненных им работников.
Это уже не чекисты, а зазнавшиеся вельможи, негодные для работы на боевом посту чекиста-руководителя.
Некоторые из этих вельмож пытаются собственную бездеятельность и лень прикрыть рассуждениями о том, что аппарат ЧК слишком много работает, что надо культурнее работать, сохранять силы аппарата и т. п.
Слов нет, что в нашу работу надо внести больше культуры, организованности и целеустремленности в борьбе с врагами.
Но когда вся «культура» у этих «горе-чекистов» сводится к тому, что подчиненные им люди работают как в кооперативе от и до определенных часов, когда эта «культура» приводит к потере остроты в борьбе с врагом, ничего кроме вреда для дела это дать не может. Такой «культуры» нам, чекистам, не нужно.
Вследствие оппортунистического благодушия, самоуспокоенности, забвения старых чекистских традиций и бездеятельности, эти работники оказались не в состоянии распознать и разоблачить новые методы борьбы врагов против партии и советского государства и оказались неспособными обеспечить государственную безопасность.
Именно поэтому начальники управлений НКВД Сталинградского и Азово-Черноморского краев, Свердловской и Западной областей не выявили троцкистов, ведущих активную контрреволюционную работу.
И, наоборот, там, где начальники управлений НКВД (Горьковский край, Ленинградская область, Московская область, Украина, Белоруссия) правильно поняли свои задачи и перестроили работу своего аппарата, там ведется активно борьба с контрреволюционными троцкистами, зиновьевцами и прочими белогвардейцами.
Наиболее ярким примером проявления оппортунистического благодушия и зазнайства и примером неспособности перестроиться самому и перестроить работу своего аппарата может быть начальник управления НКВД Сталинградского края комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорт (Рапопорт Григорий Яковлевич, еврей. Авт.).
Вызванный мною для доклада о состоянии работы управления НКВД, он не мог представить сколько-нибудь ясной картины общеполитического состояния края, не мог привести ни одного сколько-нибудь значащего агентурного или следственного дела и проявил полное незнание того, что делается в крае и у него в аппарате.
Это явилось следствием того, что комиссар государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорт по существу не руководил порученным ему участком работы и проявил барское отношение к делу. Будучи больше занят представительством, чем чекистской работой, он оказался неспособным сам практически руководить аппаратом и слепо верил только в силу бумажного циркуляра и приказа. Он не проверял выполнения своих распоряжений, не вникал в «мелочи» работы, считая ниже своего достоинства встретиться с агентом или допросить арестованного. Он не сумел воспитать и научить оперативной чекистской работе подчиненных ему работников, хотя по своему уровню знаний, стажу чекистской работы и т. п. они ничем не отличались от среднего уровня работников аппарата других управлений НКВД. Неудивительно, что при таком руководстве комиссара государственной безопасности 3-го ранга тов. Рапопорта управление государственной безопасности Сталинградского края приведено в состояние полной бездеятельности.