Учитывая всю сложность обстановки, недостаток в людях, боеприпасах и провианте, увеличение числа раненых и больных, генерал Цицианов 31 августа созвал военный совет, который постановил снять блокаду и начать отступление. На решение об отступлении, повлияла и нестабильная обстановка в тылу, где после начала похода горцами (пша-вами, хевсурами, осетинами) было прервано сообщение Кавказской линии с Грузией[33]. Также деятельность царевичей Юл она, Парнаваза и Александра привела к тому, «подстрекаемые персиянами, памбакские и борчалинские татары грабили армия и тем принудили последних оставить свои жилища и подойти ближе к Тифлису под защиту русских войск По просьбе тех же царевичей, многие соседи Грузии готовились к вторжению в ее пределы. Ханы шекинский и шемахинский, собравши до 6 000 человек войска, подошли к ее границам. Потали-бек, сын Ибрагим-хана шушинского (карабахского), нападал на елисаветпольских жителей, убиравших в поле хлеб и отгонял скот. Джарские лезгины вторгались в Кахетию и даже проникли почти до самого Тифлиса»[34].
Отступление началось в ночь на 3 сентября и осуществлялось в тяжелых условиях, при перестрелках с наседающим неприятелем. К началу октября войско добралось до Тифлиса[35]. Первый Эриванекий поход оказался, таким образом, неудачным. Главная цель взятие Эриванской крепости и, присоединение, таким образом ханства достигнуты не были. Кампания 1804 г. против персов в лице эриванского хана была фактически завершена. Однако, операции отдельных отрядов не прекращались. Так, уже в январе 1805 г. генералу Несветаеву удалось присоединить к русским владениям Шурагельскую провинцию[36]. После прибытия отряда П.Цицианова волнения в Грузии и Осетии были прекращены, а немногим позже царевичи Юлон и Парнаваз были арестованы. Сообщение с Кавказской линией вновь было восстановлено.
В боевых операциях, на стороне русских войск, как и следовало ожидать, приняли активное участие и целый ряд представителей арцахских армянских меликских домов вместе с вооруженными отрядами, составленными из их подданных. Так, например, во время осады Эриванской крепости в 1804 г. немаловажную помощь русскому корпусу оказывал армянский конный отряд под руководством сына Гюлистанского Мелик-Абова Ростом-бека. Его помощь оказалась в особенности значимой в деле охраны русских обозов, нагруженных военным снаряжением (боеприпасами и т. д.) и двигавшихся через Памбак-Апаран к осаждавшим крепость русским войскам. В дневнике боевых действий русского корпуса от 14 июля 1804 г. сказано следующее «Сегодня из Памбака добрался на место обоз со снарядами. Капитан Степков свидетельствует, что в успехе его отряда главным помощником явился армянский князь Ростом-бек сын мелика Абова»[37]. После успешной доставки военных транспортов в русский стан, мелик Ростом продолжал выполнять поставленные перед ним задачи. Так продолжалось до тех пор, пока во время выполнения очередного задания, его небольшое подразделение не столкнулось с 8000 отрядом Пир-Кули хана в окрестностях Памбакского села Гурсали. В неравном бою полегла большая часть армянских ополченцев и отряд Монтрезора. Сам мелик Ростом был тяжело ранен и попал в плен. Его в оковах персы увезли в Тавриз, где в 1805 г. обезглавили по приказу наследного принца Аббас-Мирзы[38].
В боевых действиях под Эриванской крепостью принимали весьма активное участие и варандинцы, во главе с меликом Джимшидом Мелик-Шахназаряном[39]. Еще до этого, мелик Джимшид, оказывавший различную помощь российской стороне был награжден серебряной саблей. Так, в письме П.Д. Цицианова от 20 мая 1804 г. мелику Джимшиду сообщалось следующее «Е.И.В. принял во всемилостивейшее уважение ревность вашу и деятельное усердие, оказываемое на пользу отечества, равно как и верноподданническую вашу преданность, высочайше указать мне соизволил объявить в.с. высочайшее свое монаршее благоволение, в знак которого и в память роду вашему и потомству е.и.в. всемилостивейшее жалует вам саблю серебряную, имеющую надпись за ревность и усердие, надеясь, что только милосердное отличие будет впредь вящим поощрением в подвигах ваших к благу общему и к пользам службы е.и.в.»[40]. В районе ТПамтттадина и Казаха на стороне русских войск активное участие в боевых действиях принял также отряд Григора Манучаряна из 500 армянских ополченцев, неоднократно срывавший попытки прорыва персидских отрядов[41]. Осенью 1804 г., после отступления русского отряда, армянские ополченцы, во главе с отцом взятого в плен мелика Ростома Абовом, вместе с русскими частями отразили натиск персов на Каракилису[42]. Важная помощь русскому командованию представителями армянства оказывалась и позже. Так, находившийся в 1805 г. при отряде полковника Карягина Вани Атабеков сумел вывести его из окружения у Шах-Булаха, и тем самым спасти от полного истребления. В. Потто прямо пишет, что «этот человек один принес Карягину пользы более, чем принесло бы ему несколько сот всадников с этой минуты в полном смысле слова [он] становится спасителем отряда»[43]. Помощь Вани этим не ограничилась. Преследуемый персами и осажденный в Шах-Булахской крепости отряд Карягина не мог держаться долго в условиях отсутствия продовольствия. Начался голод. И, в этих обстоятельствах, отряд вновь был спасен благодаря деятельности Вани. Сам он, говорил об этом следующее «Получив записку Карягина, и тщательно припрятав ее на всякий случай, я решился идти в село Кусапат где жил мой отец и где, как я знал, можно было найти хлеб, спрятанный армянами в ямах. Я вышел из Шах-Булаха ночью, и достиг, наконец, своего жилища Младшего брата своего Акопа. Человека чрезвычайно отважного и смелого, я тотчас послал в Елисаветполь с запискою Карягина, а сам принялся с отцом моим молоть пшеницу и к следующей ночи напек 40 больших хлебов, набрал чесноку и других овощей и к рассвету доставил это в Шах-Булах»[44]. Эти и иные подвиги Вани Атабекова были высоко оценены русским командованием. За свои многочисленные заслуги он получил от российского правительства чин прапорщика, золотую медаль и пенсию в размере 200 рублей в год[45]. В 1814 г. сотник Вани также получил титул мелика и правление над Джрабердским меликством (которым управлял до 1840 г., до введения в крае общих губернских учреждений).