Эти «двойные стандарты» вполне вписываются в ряд тех самых фальшивых нот, о которых я говорил выше. Остается только надеяться, что нынешняя власть, столь активно декларирующая переустройство государственной жизни на основе «истинно демократических правовых принципов», прислушается к здравому голосу нашей Церкви и положит конец фальсификациям и подтасовкам в исследовании посмертной судьбы святых всероссийских Новомучеников невинных Царских страдальцев.
Их же молитвами и заступничеством да воцарится на Русской многострадальной земле благословенный мир и правда Божия!
* * *P.S. А.К. Голицын упоминает в своей книге нынешнего главу Следственного комитета РФ А. Бастрыкина, написавшего в 1998 году, в бытность его научным сотрудником одного из научно-исследовательских институтов в Петербурге, статью, в которой в резкой форме раскритиковал работу Комиссии по идентификации екатеринбургских останков с точки зрения юридической обоснованности проведённых следственных и процессуальных действий. В частности, он корил следствие в том, что, игнорируя элементарные правила криминалистики, оно «велось только по одной версии, другие версии не выдвигались и не проверялись, а попытки специалистов предложить их отвергались».
В заключение своей статьи доктор юридических наук А. Бастрыкин категорически потребовал дополнительной проверки объявленных результатов «путём производства дополнительного расследования».
Теперь, став крупным государственным чиновником, он, по-видимому, «решил» уверовать в подлинность останков без всяких «дополнительных проверок»!
Такова первая фальшивая нота г-на Бастрыкина.
А вторая заключается в следующем. Готовя первое издание этой книги к публикации, мы с А.К. Голицыным обратились весной 2010 года к г-ну Бастрыкину, возглавлявшему тогда Следственный комитет при Генеральной прокуратуре, с официальным письмом, в котором просили его о встрече для выяснения мотивов, побудивших его столь смело «проигнорировать конъюнктурные соображения и отважно выступить в защиту профессионального подхода к важному государственному делу».
Мне доподлинно известно, что, прочитав письмо, г-н Бастрыкин сказал своему ближайшему окружению:
Это очень серьёзное и важное дело. Непременно встречусь с авторами письма после моего возвращения из отпуска.
Однако по его возвращении из отпуска никто нас так и не пригласил. По прошествии ещё двух месяцев мы получили письмо, в котором некий представитель его аппарата извещал нас о том, что Александр Иванович никак не может с нами встретиться по причине крайней занятости.
С кем же консультировался отважный и непреклонный профессор Бастрыкин в течение этих двух с лишним месяцев, чтобы в одночасье превратиться в робкого и послушного чинушу, не пожелавшего остаться верным своему профессиональному долгу и смирившегося с выводами, сделанными, по его же словам, «наперекор элементарным правилам криминалистики»?! Очень не хочется верить, что весь этот переворот в сознании г-на Бастрыкина осуществлён состоящим ныне в его подчинении столь же непрофессиональным, сколь и амбициозным следователем по особо важным делам В. Соловьёвым! Ведь ещё сравнительно недавно он клеймил последнего за профнепригодность и игнорирование элементарных процессуальных норм ведения следствия. Впрочем, учитывая скандал вокруг более чем странных предложений главы Следственного комитета по части трудоустройства депутата Госдумы А. Хинштейна, вполне можно допустить и такой вариант.
Помимо изобличения новоявленного «фальшивонотчика» в лице г-на Бастрыкина, не могу не отреагировать в этом постскриптуме на интервью В. Соловьёва, опубликованное 25 января 2011 года в газете «Известия».
В нём следователь по особо важным делам теперь уже Следственного комитета пополнил череду своих фальшивых нот новыми, не менее звучными.
Отстаивая непричастность Ленина и Свердлова к решению об убийстве Царской Семьи, он утверждает, что «на сегодня нет ни одного достоверного документа, который бы доказывал их инициативу» в этом злодеянии. А заглядывал ли этот следователь в президентский архив? Уверен, что, учитывая вовсе не преклонный возраст г-на Соловьёва, ему ещё придётся краснеть за подобные утверждения, когда этот архив окажется наконец рассекреченным! Впрочем, как это ни парадоксально, в самом интервью содержатся логически неопровержимые доказательства того, что приказ о расстреле шёл из Москвы.