Заметив на редакторском лице линию Маннергейма в виде мгновенно утончившихся губ, папарацци по-товарищески закончил:
Обещаю вас в кустах не находить. Шутка! Нашёл я Маринку и как увидел этот банан во рту, у меня в горле прямо мокро стало. Покоится она там как Барби после ночных утех Вот, думаю, Дим Димыч обрадуется он такие загадки любит. Знаете, если бы «кровища» вокруг была, не так жутко было бы! А так чистенько вокруг, и Маринка бирюзовыми глазами в небо смотрит И этот спелый банан Ну, как приходите вы в цветочную лавку, а там в самом центре мешок капусты стоит Кстати, о «капусте»
Сочтёмся, машинально ответил Валерий Иванович, потирая руки в предвкушении того, как дерябинцы будут рвать друг у друга из рук свежий выпуск «Особого пути». Но тут же себя одёрнул и принял скорбный вид.
«Кастрированный» утренним известием о первом смертоубийстве в Дерябино после раздела городских материальных активов «по понятиям» редактор всё же нашёл в себе силы взяться за ноутбук. На страничке Марины Дробышевой в социальных сетях Гудков обнаружил заставившее его поперхнуться набежавшей слюной нечто. Под жизнерадостным лицом трупа сияли: надпись «Помним, скорбим», а в уголке чётко видимый голубой квадратик. Он резко развернул монитор к Чижикову и с неистовством Кургиняна вскричал:
А это что? Кому информацию слил? Ах ты, аспид, а я ещё тебя на груди пригрел!
Всем своим видом демонстрируя неприятие «Парнасом» итогов последних муниципальных выборов, папарацци «выплюнул» в обезображенное гневом редакторское лицо тираду:
Да вы что?! Клянусь будущей Пулитцеровской премией, никому. Кстати, на вашей груди целый серпентарий пригрелся Вот, Ковалёва, к примеру Баба, а строит из себя!
Кстати сказать, половой геноцид оной случился у Володьки из-за высокомерного отношения сочной девицы к нему, как к бесполому субъекту.
Валерий Иванович по-кавалерийски пресёк гендорную дискриминацию Чижикова взмахом ручки и «рубанул» ею по столу со словами:
Об этом потом! Звоню Бессмертному, пусть почешется Он ещё за сокрытие шашней с племянницей мэра не рассчитался! Вшей ему на голову!
Набрав номер телефона следователя дерябинской прокуратуры Бессмертного Петра Ефимовича, редактор таблоида «Особый путь» интригующе как бы пропел в трубку:
Пётр Ефимович, сердечно и горячо приветствую. Как успехи на криминальном фронте? Враг бежит, жалобно скуля по дороге? Ладно, ладно, не до прикола. А ты что не на выезде? Как на каком? У тебя труп в кустах, а ты сидишь, как гвоздём прибитый. Марину Дробышеву убили! В трестах метрах от лесополосы на Сиреневой поляне. Или у тебя со смертью личный сговор?
В трубке послышались короткие гудки Бессмертный философски относился к препарированию своей фамилии, давно уже пустил в расход все обиды на эту тему и посему гудковские «рулады» не произвели на него ожидаемого впечатления. Мстительно хохотнув, Гудков вернулся к «ноуту». Редактор легальной газеты ткнул испачканным красными чернилами пальцем в социальную страничку трупа и отцом родившегося пацана с чуждой ему группой крови вопросил:
И как это понимать?
Это обращение грязной лужей растеклось по паркету редакторского кабинета и высохло только ближе к обеду, когда и папарацци след простыл, а сам Валерий Иванович уже полностью погрузился в дробышевское дело. Больше всего барометр общественного сознания напрягала классовая принадлежность жертвы. Если это происки злобных сил, дабы возбудить дерябинский бизнес на борьбу с существующим режимом, быть беде, но не смертельной. А, если это принесённый пролетариатом на жертвенный алтарь агнец за бесстыдно изъятый общественный пирог, то со стола сметут всё, обильно поливая его вскипевшей кровью.
В смутной надежде снять с себя ответственность и за то, и за другое, редактор призвал к себе жертву мужского произвола репортёра криминальной хроники Алису Ковалёву. Свободная от фантомных болей распада страны Советов и не обременённая никакой собственностью, за исключением «мирового» бюста, она напишет убийственную заметку на радость прикормленному кровавыми телесериалами городскому люду.
Что, собственно говоря, от неё и требуется.
К вящему негодованию редактора газеты «Особый путь» Алиска не избегла тщеславного соблазна поместить своё бессмертное творение в социальных сетях. Предсказуемая реакция на него всего прогрессивного человечества нашла отражение в подкинутой к дверям дерябинцев нелегальной местной газете «Вилы». В ней писалось: «Ловящий рыбку в мутной воде Интернета Госдеп США разразился гневной отповедью в адрес руководства России с требованием незамедлительно прекратить варварское истребление достойнейших отпрысков дерябинского бизнеса. А по какому, спрашивается, праву?».