Исходя из вышесказанного, вы можете видеть, что каждое теоретическое продвижение в метапсихологии оставляет свой отпечаток на нашем понимании переноса и добавляет что-нибудь новое в его словарь. Тем не менее не существует универсальных, признанных всеми знаков или способов распознавания переноса. Только посредством длительного процесса работы с пациентами, супервизии, чтения, обсуждений с коллегами, обучающего анализа и самоанализа вы можете узнать, как перенос проявляет себя и как его можно интерпретировать.
Все перечисленные работы весьма содержательны, и вы будете вознаграждены, читая и перечитывая их. Они передают тонкость мышления Фрейда так, как мой обзор передать не в состоянии. Они служат краеугольным камнем для всех дальнейших дискуссий, касающихся теории психоаналитической техники. После работы «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд больше ничего не писал о переносе, поэтому мы не располагаем его официальной точкой зрения по этому поводу после того, как структурная теория была полностью создана. Но где бы Фрейд в дальнейшем ни упоминал о переносе, мы всегда можем обнаружить его двойную цель: пытаться анализировать перенос, надеясь в то же время раскрыть патогенные воспоминания. Он не считал эти намерения противоречащими друг другу.
В то время и другие авторы начинают существенно обогащать эту дискуссию. Возможно, наиболее значимым после фрейдовского был вклад в нее Джеймса Стрейчи, который в 1934 г. опубликовал важную работу «Природа терапевтического действия в психоанализе» (Strachey, 1934). Основная мысль заключалась в том, что задача анализа состоит в разрешении архаичных элементов Супер-Эго в структуре психики посредством «изменяющей (mutative) интерпретации». Для того чтобы стать эффективной, интерпретация должна быть «эмоционально непосредственной» и «направленной на настоятельную потребность». Поэтому, отмечал Стрейчи, только интерпретации переноса способны стать изменяющими именно они ощущаются особенно настоятельными в анализе. К этому времени структурная теория, обеспечивая понимание сложных эмоциональных феноменов, полностью заменила топографическую теорию.
Рихард Штерба в работе «Динамика преодоления сопротивления переноса» (Sterba, 1940) поддерживает идею Фрейда о переносе как сопротивлении. Он говорит, что роль аналитика заключается в том, чтобы помочь Эго пациента побороть постоянное влияние Ид. Штерба полагает, что постоянные наблюдения и интерпретации аналитика предлагают пациенту фигуру для идентификации, которая усиливает проверку реальности пациентом и укрепляет его Эго. Он верит, что способность совершать эту идентификацию абсолютно необходима для успеха лечения. «Само отсутствие эмоциональной реакции со стороны аналитика облегчает для Эго пациента наблюдение переноса в идентификации с аналитиком на основе реальности» (там же). Хотя эта статья добавляет новое измерение нашим размышлениям, идея о том, что аналитик укоренен в реальности, а пациент нет, больше не признается столь безоговорочно. У каждого участника, у каждого наблюдателя своя собственная «психологическая реальность», отличающаяся от реальности остальных.
В 1936 г. Анна Фрейд опубликовала свою книгу «Эго и механизмы защиты» (Freud A., 1937) классический и превосходно написанный текст, который углубляет наше понимание как теории, так и техники психоанализа. Значимой для нас является ее рекомендация анализировать не только элементы Ид в психике, но также и элементы Эго. Анна Фрейд различила перенос либидинозных импульсов и перенос защитных манифестаций и описала феномен «отыгрывания в переносе». Она указала на то, что анализ защиты может быть более трудным, чем анализ влечений (либидо), поскольку эго-защиты эго-синтонны (ощущаются как часть себя), тогда как либидинозные конфликты причиняют страдание (то есть они эго-дистонны). Страдание повышает мотивацию к лечению, в то время как анализ эго-синтонных аспектов самости может ощущаться как угрожающий безопасности и автономии, и таким образом усиливать сопротивление. Я должен снова заметить, что эти феномены не обязательно являются настолько раздельными, как это выглядит в теории. Некоторые конфликты имеют как эго-синтонные, так и эго-дистонные аспекты. Так же, как наши понятия сознательного и бессознательного, они являются частями континуума, который может постоянно меняться, реагируя на события внутри и вне анализа.
Мелани Кляйн основывает свой взгляд на собственном представлении о роли ранних объектных отношений (а не ранних либидинозных связей), которые, по ее мнению, существуют с самого начала жизни, что противоположно мнению представителей классического психоанализа. Она полагает, что перенос содержит не только смещение действительно существующих аспектов родителей, но также и «расщепленные спроецированные и интроецированные репрезентации частичных объектов из раннего младенчества» (Klein, 1948). По ее мнению, эти репрезентации имеют примитивный характер, они отщеплены от остальной личности и нацелены на то, чтобы удерживать аналитика в качестве «хорошего» или «плохого» (персекуторного) объекта. Она подчеркивает, что психические механизмы из раннего детства воспроизводят себя во взрослой жизни (и значит, в переносе тоже). Мелани Кляйн напоминает нам, что перенос состоит не только из фактических отсылок к аналитику, но также из повторяющегося поведения, фантазий и защит, которые преобладали в более ранние периоды.