В своём «Кратиле» Платон заложил основы звукосимволической гипотезы о происхождении языка. Она составляет сердцевину натуралистического подхода к вопросу о соотношении первых слов и обозначаемых ими вещей. По этой гипотезе выходит, что отдельные звуки обладают некоторым значением. Это позволяет для создания новых слов подбирать такие звуки, которые соответствует природе обозначаемых ими вещей.
Мощный удар по звукосимволической гипотезе о происхождении первых слов нанёс Демокрит. Сам язык, по его мнению, содержит аргументы против обсуждаемой гипотезы. Так, в языке имеются омонимы. Если бы первые слова создавались по природе обозначаемых ими вещей, то их в нём не должно было бы быть, поскольку нельзя было бы подбирать одни и те же звуки для создания слов, обозначающих разные вещи. Не должно было бы быть в языке и синонимов, поскольку нельзя было бы подбирать разные звуки для обозначения вещей, имеющих одну и ту же природу.
У автора звукосимволической гипотезы был спасительный аргумент. Он состоял в следующем: в языке имеется много неправильных имён таких, где звуки для обозначаемой вещи либо были подобраны по ошибке создателем слова, либо искажены теми, кто их употреблял в дальнейшем. Сократ, в частности, говорит Гермогену: «Разве ты не знаешь, любезнейший, что первые установленные имена уже искажены теми, кто хотел придать им более возвышенный характер, прибавляя и изымая буквы (звуки. В. Д.) ради благозвучия и всячески их переворачивая, а также от прикрашивания и от времени. Например, в слове зеркало (Haxonxpov) разве не кажется неуместной вставка р? Это, думается, делают те, кто вовсе не заботятся об истине, но создают искусственное произношение, так что, многое вставляя в первые имена, они наконец доводят до того, что ни один человек не понимает, что же значит данное имя» (Фрейденберг О. М. Античные теории языка и стиля. М.; Л.: Государственное социально-экономическое издательство, 1936. С. 45).
Подобные аргументы не спасли натуралистов от утраты ими былого авторитета. О том, что этот авторитет был утрачен уже в IV в. до н. э. свидетельствует диалог между двумя философами конвенционалистом Стильпоном и натуралистом Феодором-Безбожником: «Скажи, Феодор, что в твоём имени, то ведь и в тебе?. Феодор согласился. Но ведь в имени твоём бог. Феодор и на это согласился. Стало быть, ты и есть бог. Феодор и это принял без спора, но Стильпон, расхохотавшись, сказал: Негодник ты этакий, да ведь с таким рассуждением ты себя признаешь хоть галкой, хоть чем угодно!» (Лаэртский Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979. С. 135).
В основе лингвистического натурализма лежит идея соответствия между вещами и словами. Последние в идеале должны «подражать» вещам не только своим звуковым составом, но и словообразовательным. В реальных же языках дело до такого «подражания» сплошь и рядом не доходит. Отсутствие соответствия между вещами и словами в конечном счёте дисредитировало позицию натуралистов. Именно об этом свидетельствует приведённый диалог, состоявшийся между Стильпоном и Феодором, который был вопреки своему имени атеистом, за что и получил прозвище Безбожник.
В свою очередь конвенционалистам нанёс мощный удар в XVIII в. Жан-Жак Руссо. Каким образом, спрашивал он, первобытные люди могли договориться о звучании тех или иных слов, если этих слов у них ещё не было? В «Рассуждении о происхождении и основаниях неравенства между людьми» он писал: «Необходимо было прежде обладать речью, чтобы потом ввести её в употребление» (Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения. Т. 1. М.: Гослитиздат, 1961. С. 60).
Между тем спор между натуралистами и конвенциалистами в античной философии языка предвосхищение той науки, которую в ХХ веке стали называть лингвосемиотикой. Её родоначальник Фердинанд де Соссюр (18571913). Эта наука указывает на два главных признака языкового знака отсылочность и произвольность (условность). Первый из этих признаков состоит в том, что языковой знак, как и любой другой, отсылает к определённой реалии, а второй в том, что его собственные свойства отличаются от свойств этой реалии (сколько ни говори слово халва, во рту сладко не станет) (см. подр.: Даниленко В. П. Введение в языкознание. Курс лекций (с грифом УМО Министерства образования и науки РФ). М.: Флинта: Наука, 2010. С. 1925). Первый из этих признаков забрезжил на небосклоне античной философии языка в учении натуралистов, а второй в учении конвенциалистов.