Человек был призван стать для остального мира тем, кем Бог был для него самого, источником освящения, любви, гармонии и счастья. Но прародители не удержались перед соблазном своими силами стать богами помимо Бога: уж больно проста и заманчива была речь змея. И человек все-таки ослушался Бога, нарушил запрет а богом так и не стал: совершённый грех поселил в его сердце сладкий, дурманящий яд самолюбия, который занял в душе место Бога. Отвернувшись от источника жизни Бога, Адам попадает в цепкие объятия смерти. С этого момента природа воспринимает человека не как покровителя, а как врага и отказывается его слушаться.
Но Божественный замысел не был уничтожен грехом человека: призвание первого Адама будет выполнено вторым Адамом, Иисусом Христом.
И действительно, Христом открывается новая страница в истории человечества: стена отчуждения между человеком и Богом разрушена Воплощением, зараза греха истреблена Крестной смертью, и сама смерть побеждена Воскресением! Христос становится родоначальником нового человечества рождающегося не от плоти и крови, но от Духа. Отныне главной задачей человека становится уподобление истинному Человеку Христу, причем уподобление не внешним образом, но через непосредственное приобщение Ему в Таинствах Церкви.
В словах М. Горького: «Человек выше сытости!» скрыта глубокая истина. Человек не только выше сытости. Он не только выше жалости. Он выше всего видимого мира, ибо в нем начало Вечности. И никуда не скрыться от этой жажды Вечности. Именно в этой жажде ключ к признанию безбожника Кириллова в «Бесах» Достоевского: «Я мучаюсь из-за Бога всю жизнь». И в этой жажде источник вечной жизни тех, кто открывает себя Богу. «Если Бога нет все дозволено». Но если Бога нет то нет и человека. Ибо тогда все абсолютно все равно. И в этой жуткой очевидности нельзя не ощутить запаха тления Но нет же, нет:
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ Податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! в бессмертие Твое[2].
Протоиерей Павел Великанов
Вера
Страшен мне «подводный камень веры»,
Роковой ее круговорот![3]
Есть в Библии один эпизод, который не может не смутить. Это поступок Авраама, когда он по повелению Бога отправляется на гору Мориа, чтобы принести в жертву своего сына единственного, долгожданного, любимого. Сына, которого Бог даровал Аврааму и Сарре в глубокой старости В сердце невольно закрадывается вопрос: неужели Бог Библии настолько жесток, что хочет отнять у человека самое дорогое?
Авраам встал рано утром, оседлал осла, взял с собой своего сына Исаака, наколол дров для всесожжения и пошел на место, о котором сказал ему Бог. Они шли целых три дня. Мы не знаем, о чем думал Авраам все эти три долгих дня пути. Но мы знаем точно, что он все-таки шел к горе, на которой должен был убить собственного сына.
Но почему он все-таки шел? Шел к ясной страшной! цели, а не кричал, не умолял Бога о пощаде? Почему он вообще пошел, а не стиснул в объятиях единственную отраду старости: «Нет, не отдам!!!»
Здесь лежит предел нашему обычному, житейскому пониманию. Кто-то на этом остановится, назвав Авраама безумным фанатиком, а религию сумасшествием. Но ведь можно попробовать этот предел переступить и тогда заглянуть в тайну веры.
Когда они подошли к месту, Исаак спросил Авраама: «Отец, вот огонь и дрова, но где же агнец для всесожжения?» «Бог усмотрит Себе агнца, сын мой» Авраам устроил жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил на жертвенник. Мгновение и уже занесена рука с ножом, но вдруг голос с неба: «Авраам! Авраам! Не поднимай руки твоей на отрока! Не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня». И тут Авраам увидел позади овна, запутавшегося в чаще рогами своими. Его-то и принес он в жертву вместо сына своего
Зачем нужно было Богу так поступить с Авраамом? Разве Бог не знал, что Авраам и так верит в Него верит в то, что все, сказанное Богом, сбывается? Авраам помнил, как по повелению Бога старая, бесплодная Сарра родила сына? Верил ли Авраам в Бога? Бесспорно! Но верил ли Авраам Богу? Да и поэтому за все три долгих дня пути он ни разу не задал Богу вопрос: «Почему?» Авраам не просто верил он так вверил Богу все, что имел, и себя самого, и жизнь свою, и отраду свою, и надежду свою сына своего возлюбленного, что не мог не пойти. Он не понимал как, он не задумывался о том, почему, но верил в то, что Бог не причинит никакого зла ни ему, ни его сыну. С тех пор Авраам отец всех верующих, образец веры.