Именно это мы должны теперь рассмотреть. Указанный структурный момент ставит перед нами две группы проблем. Во-первых, это проблемы, касающиеся самого характера хода разума как такового. Во-вторых, это проблемы, касающиеся формальной структуры этого нового модуса постижения, каковым является познание. Мы рассмотрим эти проблемы в двух разделах:
Раздел 1: сам ход постижения.
Раздел 2: формальная структура постижения согласно разуму: формальная структура познания.
Раздел I
Ход постижения как таковой
Мы только что указали на то, что это не процесс, а структурный ход, основанный на других структурных моментах постижения. Но это не более чем смутное указание, к тому же указание негативное: оно ничего не говорит о том, чем является ход, а говорит лишь о том, чем он не является. Необходимо углубиться в проблему хода с позитивной стороны. Очевидно, что это умный ход, то есть ход составляет момент самого постижения. В нем мы постигаем, ходя, и ходим, постигая. Стало быть, это не просто «ход постижения», но «модус постижения»: то, что я называю умным ходом. Будучи умным, он представляет собой модус актуализации реального. И это самое главное.
Итак, мы должны рассмотреть три проблемы: что такое ход постижения как ход; что такое ход постижения как постижение; каков формальный объект этого умного хода. Другими словами, Глава 2. Что такое ход.
Глава 3. Ход как постижение.
Глава 4. Формальный объект умного хода.
Глава вторая
Что такое ход
Так как речь идет о структурном моменте постижения, необходимо вернуться к самым корням вопроса, даже рискуя повторить некоторые уже рассмотренные положения. Постижение чувствующе схватывает вещи в их формальности реальности. И эта формальность, почувствованная во впечатлении, внутренне и конститутивно открыта как реальность. Для каждой вещи быть реальной означает не просто «наличествовать», быть опоясанной и ограниченной собственными метами; но означает, что, как реальность, она формально и точно состоит в позитивной открытости чему-то такому, что формально не есть сама вещь. Такая открытость замечу мимоходом заключается отнюдь не в том, что в другом проблемном контексте я имел обыкновение называть открытой сущностью, в отличие от сущности закрытой. Там различие касалось структуры реального, тогда как в нашей нынешней проблеме открытость касается самого характера реальности. В этом смысле даже закрытые сущности, взятые в качестве реальности, будут открытыми.
В силу этого формальность реальности, помимо индивидуального момента, заключает в себе момент открытости навстречу чему-то большему, чем реальность в смысле индивидуальности. Другими словами, вещь, будучи реальной, некоторым образом превосходит сама себя. Открытый характер формальности реальности служит основанием ее избыточности. Любая вещь, будучи реальной, есть то, что она есть; если же рассматривать ее сообразно ее собственной реальности, она некоторым образом оказывается больше себя самой.
Так вот, именно в силу этой избыточности реальность каждой реальной вещи обладает, как реальность, соответственным характером. Соответственность реальности опирается на ее избыточность. Все реальное, как таковое, конститутивно является соответственным в своем собственном и формальном характере реальности. Открытость служит основанием избыточности, а избыточность служит основанием соответственности. Я буду пользоваться здесь терминами «избыточность» и «соответственность» как синонимами, и даже буду говорить о соответственной избыточности и об избыточной соответственности.
То, что я собираюсь сказать об этой соответственной избыточности, относится также к каждой реальной вещи, взятой в ее реальности; но в контексте нашей нынешней проблемы я в первую очередь буду иметь в виду другие аспекты схватывания.
Первый аспект полевой. Реальность открыта в самой себе и из самой себя навстречу другим реальным вещам, почувствованным или могущим быть почувствованными в том же самом впечатлении реальности. Другими словами, в соответственной избыточности открытость определяет поле реальности. Поле не что-то вроде океана, в который погружены вещи; оно не есть главным образом нечто такое, что охватывает реальные вещи. Поле есть то, что каждая реальная вещь открывает из самой себя своей собственной реальностью. Только благодаря этой открытости поле представляет собой нечто избыточное и соответственное. Только потому, что поле «наличествует», оно может «охватывать» почувствованные вещи. Но это наличествующее поле, или, лучше сказать, это наличие поля имеется благодаря открытости каждой реальной вещи из ее собственной реальности. Таким образом, даже если бы существовала только одна-единственная вещь, эта вещь уже открывала бы поле. Имеет смысл повторить эту мысль, уже прослеженную во второй части книги, чтобы должным образом сфокусировать проблему, составляющую предмет части третьей.