Аналогичные условному осуждению меры в законодательстве зарубежных государств сформировались в конце XIX века. Это система испытания в США, институт мирового поручительства в Англии и др.[1] В России возможность условного осуждения была предусмотрена Декретом «О суде» 2 ВЦИК РСФСР 7 марта 1918 года[2]. Позднее этот институт был предусмотрен в УК РСФСР 1922 года и был помещен в систему уголовных наказаний в качестве основного вида наказания.
В. И. Ленин писал, что в оценке этого института следует исходить из необходимости умелого сочетания принуждения с убеждением, о воспитательном значении условного осуждения и целесообразности его широкого применения.[3]
Условное осуждение с первых дней существования советской власти успешно используется как средство противодействия преступности и, как показывает практика, полностью отвечает политике нашего государства в современных условиях. Это один из полезных и эффективных уголовно-правовых институтов, который оказывает существенное воздействие на лиц, впервые совершивших преступления по неосторожности, небольшой и средней тяжести, и содействует тем самым предупреждению преступности.
Условное осуждение позволяет использовать необходимое сочетание принудительного и воспитательного воздействия наказания.
Важность условного осуждения обусловливается и тем, что постепенное выполнение задачи сокращения преступности непременно будет влечь изменения в характере наказания в направлении усиления роли убеждения и воздействия религиозных и иных организаций. Эти изменения будут осуществляться, прежде всего, через правовые институты, экономно расходующие уголовную репрессию[4], смягчающие принудительное воздействие наказания. Одним из таких институтов и является условное осуждение, способное обеспечить достижение целей наказания.
В период планомерного проведения экономических, политических и правовых реформ в нашей стране, направленных на построение социального правового государства, перед наукой уголовного права поставлена задача разработать такие нормы, которые бы в большей мере стимулировали создание и формирование новых отношений в обществе, плодотворно и результативно охраняли бы его от преступных посягательств.
На исходе XX века и переходе в XXI век в условиях кризиса экономики, безработицы, бедности и социальной напряженности, и, несмотря на переполнение мест лишения свободы до предела, регистрируемая преступность в России достигла трехмиллионного рубежа.[5] На таком этапе развития общества во многом по-иному должна вестись борьба с преступностью, главным направлением в борьбе с которой должно стать ее предупреждение, устранение причин, ее порождающих.
В ежегодном послании Федеральному Собранию от 8 июля 2000 года Президент Российской Федерации В. В. Путин отметил, что «в России наступает период, когда власть обретает моральное право требовать соблюдения установленных государством норм. Однако буква закона и реальная жизнь подчас далеки друг от друга. В России построен лишь каркас гражданского общества. Сейчас требуется совместная терпеливая работа, чтобы оно стало полноценным партнером государства. Нам пока не всегда удается совместить патриотическую ответственность за судьбу страны с тем, что Столыпин когда-то называл гражданскими вольностями. Поэтому еще так трудно найти выход из ложного конфликта между ценностями личной свободы и интересами государства»[6]
В ежегодном послании 2001 года Президент указывал, что существенная часть граждан, изолированная от общества, это те, к которым могли быть применены и другие меры наказания, не связанные с лишением свободы[7].
В ежегодном послании 2002 года В. В. Путин отметил, что «жизнь требует внести коррективы в уголовную политику, по-новому взглянуть на многие проблемы правоохранительной деятельности, переосмыслить оценку профилактических и воспитательных мер в борьбе с преступностью и, в связи с ее ростом, решить проблему соотношения мер принуждения и убеждения. Между тем уже по действующему законодательству у судов есть возможность вместо лишения свободы применять штрафы и другие, более гуманные, меры наказания. Однако этой возможностью они пользуются редко. Считаю, что применение наказаний, не связанных с лишением свободы там, где, конечно, это обосновано, там, где есть основания для этого, должно стать широкой судебной практикой.