4. Преступная деятельность священнослужителей (артикулы 14, 15), которая выражается в: «а есть ли который из священников обрящется в своей науке, животе и поступках нечестив и беззаконен, и другим жизнию своею соблазн чинит» (артикул 14), «когда священник без знатной причины службу божию отправлять не будет», «а ежели оный во время службы божия пиян будет» (артикул 15). Эти нормы восприняты из ст. 3437 Устава кн. Ярослава Мудрого о церковных судах: блуд монахов, монахинь, попов или их жен, а также проскурниц; пьянство попов или монахов, причем артикул 14 сформулирован более удачно, не казуистичен, но, с другой стороны, не содержит ни законодательного определения, ни толкования, и поэтому на практике мог применяться или более широко, чем мыслил законодатель, или, наоборот, ограниченно.
В Воинских артикулах нет таких составов, как церковная татьба; осквернение могил, их повреждение, уничтожение и пр.; повреждение или уничтожение священных предметов, почитаемых церковью, или иного церковного имущества и др., предусмотренных в Синодальной редакции Устава св. кн. Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных, в Судебниках 1497 и 1550 г. ив других источниках.
Кроме того, состояние опьянения не влияет на наказание, хотя то и дело фигурирует в нормах (артикулы 3, 8, 11, 15).
Положения Воинских артикулов о преступлениях против веры дополняют Соборное уложение 1649 г. и относятся в большей мере к воинским людям или к отправлению богослужения в войсках.
Нормы Воинских артикулов определяют преимущественную подсудность священников духовному суду, но требуют применения тех наказаний, которые предусмотрены в артикулах, т. е. вмешиваются в церковное право.[19]
Кроме того, здесь четко прослеживается отделение церковных дел от светских, что проявляется в подчинении церкви государству, в служении церкви делу государеву, а не наоборот, как было до Петра I. В подкрепление этого положения можно привести факт упразднения Петром I патриархата. Таким образом, оформился новый стиль уголовно-правовой охраны религиозной сферы, который можно назвать этапом государственно-церковного монизма (гр. monos один), что означает безусловное верховенство государства над церковью. Церковь при этом является государственным институтом и реализует государственную политику. Этот период продолжался с введения Воинских артикулов Петра I в 1715 г. и до принятия Конституции РСФСР 1918 г. и УК РСФСР 1922 г.
Вот такие общие и частные выводы можно сделать из анализа уголовно-правовой законодательной деятельности Петра I относительно религиозных преступлений.
Следующий этап уголовно-правового регулирования религиозной сферы со стороны государства это Свод законов (изд. 1832 г.), где в разделе II, книге I, томе XV «О преступлениях против веры» в шести главах систематизирован весь материал:
1. Богохуление (так названо богохульство) и порицание веры (глава 1) понималось в первой части как и в Соборном уложении 1649 г. Причем различие идет по непосредственному объекту посягательства. В качестве такового названы сначала «Господ Бог и Спас наш Иисус Христос», затем «родшая его Пречистая Владычица наша Богородица и Присно Дева Мария», далее «Честный крест» и «Святые угодники» (ст. 182) все так же, как и в Соборном уложении 1649 г. Порицание веры (ст. 183) заключается в Хуле имени Божия, поношении службы Божией и церкви православной, ругательств Святого Писания и Святых Таинств. Уголовная ответственность и наказание одинаковы лишение всех прав состояния, наказание кнутом, ссылка в каторжную работу и публичное церковное покаяние.
2. Отступление и отвлечение от веры (глава 2): а) отвлечение от православия в иную христианскую веру (ст. 186); б) отвлечение от православия в нехристианскую веру (ст. 189); в) отвлечение от христианства в нехристианскую веру (ст. 190); г) отвлечение подданного иноверца в какое-либо христианское исповедание (ст. 188).
3. Ересь это случай индивидуального отклонения от догматов православия (ст. 279) и раскол уклонение массовое, сопровождаемое созданием нового религиозного общества. Есть и квалифицированная ересь «соединенная с жестоким изуверством и фанатичным на жизнь свою или других покушениями» (ст. 280). Ответственность установлена «за распространение своей ереси и привлечении к оной других», а также «в соблазнах, убийстве и дерзостях против церкви и духовенства православной веры».
4. Подложное проявление чудес, лжепредсказания, колдовство и чародейство (глава 4), которое проявляется во лжи (ст. 201), обмане (ст. 202) и клевете (ст. 203). Данное преступление трактуется как «эксплуатация религиозного чувства».[20]