Указанные виды субъективных прав обеспечивают разные этапы механизма правового регулирования и только в своей совокупности и согласованности определяют эффективность последнего в целом. В качестве нарушенных субъективных прав, как правило, выступают субъективные права, предусмотренные нормами материального права (например, право пользования социальным благом), но можно привести примеры и процессуальных субъективных прав (права на обращение с иском (заявлением) в суд, на представление доказательств, на обеспечение иска и др.), которые также могут быть нарушены. В качестве юридической гарантии их реализации субъекты обладатели нарушенных прав наделяются субъективными правами по их защите: в первую очередь правом требовать соответствующего своему нарушенному праву поведения непосредственно от обязанных лиц (правом самозащиты), а при недостаточности такой гарантии также правом обращения за защитой своего нарушенного права к специально уполномоченным органам, в том числе для защиты нарушенных процессуальных прав. Производность таких субъективных прав заключается в том, что они не могут возникнуть без нарушенного права, которое всегда присутствует в составе юридических фактов, необходимых для возникновения «производных» прав. В то же время наличия одного только нарушенного права еще недостаточно для возникновения прав на его защиту (права требовать должного поведения от других лиц (права самозащиты) или права обращаться за защитой нарушенного права к уполномоченным органам), необходимы также другие юридические факты, а именно нормативное закрепление соответствующего права на его защиту и нарушение исходного права со стороны других лиц.
Таким образом, в пользу точки зрения о раздельном существовании субъективных прав на пользование социальным благом, на требование должного поведения от обязанных лиц и на обращение за защитой своего нарушенного права к уполномоченным лицам или на самозащиту говорит и тот факт, что для возникновения каждого из них требуется различный состав юридических фактов. «Производными» чаще всего бывают субъективные права, предусмотренные нормами процессуального права, по отношению к правам, предусмотренным нормами материального права. Однако, о чем уже было сказано выше, можно найти примеры отмеченного соотношения субъективных прав и среди только лишь процессуальных: право на обжалование процессуальных действий и др.
Итак, субъективное право можно определить как предусмотренную правовой нормой возможность осуществления поведения конкретного вида и меры. Данная формулировка определения не претендует на новизну выделяемых в ней существенных признаков субъективного права. Однако она позволяет акцентировать внимание на отличии субъективного права от однородного правового явления юридической обязанности. Субъективное право, на наш взгляд, это именно сама возможность вести себя определенным образом, а указание на определенный вид и меру поведения является лишь характеристикой этой возможности, содержанием, а не сутью субъективного права.
Приведенное определение подчеркивает в том числе такое основополагающее свойство каждого субъективного права, как добровольность его осуществления, следующее из самой сущности субъективного права и не требующее дополнительного юридического закрепления.
Если понятие субъективного права общепризнанно является выработанным, то вопрос соотношения субъективных и конституционных прав личности в литературе вызывает неоднозначный ответ.
Существуют две основные точки зрения на природу конституционных прав, имеющие не только теоретическое, но и практическое значение. Достаточно полный анализ этих взглядов приведен в работах Н. И. Матузова[46] и Л. Д. Воеводина.[47]
В соответствии с одним из подходов отрицается субъективный характер конституционных прав, свобод и обязанностей. В его основе лежит мнение о том, что субъективные права могут существовать исключительно в рамках конкретных правоотношений, только участники которых реально обладают личными правами, свободами и обязанностями и осуществляют их в рамках указанного правоотношения. Сами по себе конституционные права в соответствии с данной точкой зрения это «общие нормы», «пустые рамки», никому конкретно не принадлежащие («безличные» и «безадресные») абстрактные ценности, которым не корреспондирует чья-либо обязанность. В отличие от субъективных прав, существующих лишь в рамках конкретных правоотношений, конституционные права, как и правоспособность, лежат в сфере возможного, а не действительного.[48] Субъективное право в соответствии с данной точкой зрения не может возникнуть непосредственно из норм, без наступления юридического факта. Конституционные же права, свободы и обязанности «возникают первоначально в качестве элементов правоспособности гражданина и лишь с наступлением предусмотренных законом юридических фактов переходят в состояние субъективных прав».[49] По сути конституционные права согласно данной концепции отождествляются с нормами объективного права или с правоспособностью.