Скульптура святой Елизаветы Тюрингенской в соборе Эрфурта. Материал липа. 1400 г.
Случай этот совпадает с тем временем, когда в Германии набирает силу движение францисканцев. Именно в год основания госпиталя в Готе из Эрфурта в Эйзенах прибывают францисканские монахи, идеологии которых соответствовала забота о самых отвергнутых обществом больных прокаженных (в силу опасности этой инфекции). Приведенный выше случай далеко не единственный. Елизавета часто и бесстрашно заботилась о прокаженных. Любовь Господа открывала человеку внутреннее зрение. Больной давал возможность увидеть совершенно другую реальность, к которой Елизавета стремилась.
В год основания Готы духовным учителем Елизаветы стал монах Родигер, который учил ее целомудрию, смирению, терпению, регулярной молитве и милосердию. В 1225 г. его сменил Конрад, высокообразованный теолог из Марбурга, который покорил Елизавету тем, что в частной жизни он следовал строгим принципам и требованиям к самому себе.
С Тюрингенским домом Конрад вошел в тесный контакт в ходе подготовки Людвига к крестовому походу (конец 1225 начало 1226 г.). Провозглашенные Родигером идеалы Елизавета увидела воплощенными в радикальном аскетизме Конрада.
В 1226 г. Елизавета дала Конраду в монастыре Катарины в Эйзенахе, с согласия своего супруга Людвига, двойную клятву. Она поклялась, во-первых, в безусловном послушании Конраду, если это не будет вредить правам мужа, и, во-вторых, в случае смерти Людвига отказаться от повторного брака. Конрад объявил Елизавете также: она должна вкушать только те кушанья, когда ее совесть остается чистой. Елизавете трудно было следовать этому требованию Конрада. Но она не только сама приняла его, но уговорила трех своих служанок следовать этому повелению вместе с ней.
В эти годы Елизавета постепенно находила собственные формы христианского обихода. Во время крестных ходов она обычно шла в простом шерстяном платье, босиком, среди самых бедных людей. Она пряла шерсть для бедных и неимущих из окрестностей Вартбурга, вступалась за беременных, рожениц, крестила детей бедняков, чтобы ее помощь была обоснованной. Следила за тем, чтобы умерших бедняков хоронили достойно. Однажды в Страстной Четверг Елизавета омыла ноги многим прокаженным, целовала их раны. Она всегда использовала возможность утешить и ободрить этих изгоев общества. Чтобы дистанцироваться от придворного блеска, она носила под платьем власяницу.
В то время как муж Елизаветы находился в Италии при императоре Фридрихе II и готовился к крестовому походу, в Тюрингии в 1226 г. начался небывалый голод, приведший к смерти многих людей. В эти страшные дни 19-летняя ландграфиня приняла на себя всю ответственность и сумела блестяще справиться с тяжелейшей ситуацией. Она предприняла ряд мер, которые позволили существенно уменьшить нужду людей в эти критические дни.
Во-первых, она использовала не только текущие продовольственные поступления, но и все заложенные на хранение запасы из всех четырех владений своего мужа (Тюрингии, Гессена, Саксонии и Мейсена), чтобы раздавать продукты бедным и нуждающимся.
Во-вторых, она разрешила особенно ослабевшим от голода людям расположиться в непосредственной близости от Вартбурга и кормила их продуктами со стола ландграфа.
В-третьих, Елизавета продала драгоценности, украшения, бальные платья и другие ценные вещи, чтобы получить как можно больше средств для помощи нуждающимся.
В-четвертых, она предложила страждущим поддержку для взаимной помощи. Она раздавала способным трудиться рабочую одежду (плащи, обувь) и рабочие инструменты (серпы), чтобы они могли добывать себе пропитание. А тем, кто не мог физически работать, предложила продавать на рынке текстиль и зарабатывать себе на питание. Елизавета приняла голод и страдания безропотно, смиренно, как удар судьбы. У нее хватило сил изменить ситуацию.
В-пятых, у подножия Вартбурга она основала госпиталь с детским отделением. После Готы, это был второй госпиталь, в котором она лично ухаживала за больными и сиротами. Ежедневно утром и вечером Елизавета приходила туда и сама помогала самым тяжелым больным[39].
Самым страшным для нее был не голод и смерть, но лишение людей веры в таинственную Божественную силу. Протягивая руку помощи беднякам, Елизавета понимала, что голод физический может усилить голод духовный. Не случайно поэтому в течение веков народ создавал легенды, которые служили поддержкой для слабых духом (достаточно в этой связи вспомнить легенду о розах или о перчатке).