Мэттерн помнит этот гимн: когда он был ребенком, он пел эту прекрасную песню, мечтая о большой семье, которую он когда-нибудь сотворит. И тихо напевает под нос хорошо известные слова:
«А сейчас он сеет святое семя, Которое вырастет в мамином лоне, Вырастет новая жизнь…»
И вдруг случается инцидент, очень неприятный и непредвиденный. В коридоре к Мэттерну и Гортману подбегает какая-то женщина. Молодая, неряшливая, в тонкой серой повязке на бедрах. У нее заметная беременность, волосы ее в беспорядке.
– Помогите! – кричит она. – Мой муж сошел с ума!
Вся дрожа, она падает в объятия Гортмана. Гость смущен. За ней бежит молодой, чуть старше двадцати лет, мужчина с впалыми щеками и налитыми кровью глазами. В руках он держит горелку, сопло которой раскалено до красна.
– Проклятая ведьма! – бормочет он. – Блудники, блудники без конца у нас. Уже есть семеро, так на тебе восьмой… С ума сойти можно!
Мэттерн напуган. Он оттаскивает женщину от Гортмана и лихорадочно подталкивает гостя к дверям школы.
– Скажите там, что здесь помешанный, – говорит он Горт ману. – Пусть немедленно бегут на помощь!
Он взбешен тем, что Гортман оказался свидетелем такой нетипичной сцены, и хотел бы увести его отсюда как можно быстрей. Молодая женщина, вся дрожа, прячется за спину Мэттерна.
– Будь рассудителен, молодой человек! – наставительно произносит Мэттерн. – Ты всю свою жизнь провел в гонаде, правда? Ты понимаешь, что размножение является благословением. Почему же ты хочешь отринуть основы, по которым…
– Отвали от нее, а то сожгу!
Парень машет горелкой перед лицом Мэттерна. Мэттерн делает внезапный шаг в сторону, и парень бросается на женщину. Она неловко отскакивает, но огонь прожигает ее одежду. Обнажается белое тело, перечеркнутое красной полосой. Женщина хватается за вздутый живот и падает, крича благим матом. Парень отталкивает Мэттерна и целится горелкой в бок женщины. Мэттерн пытается схватить его за плечи, но парень сильнее. Мэттерну удается только выкрутить ему руку с горелкой, и струя огня обугливает пол. Парень выпускает из рук горелку и с проклятиями бросается на Мэттерна, изо всех сил молотя его кулаками.
– На помощь! – кричит Мэттерн. – На помощь!
В коридор высыпает толпа школьников в возрасте от восьми до одиннадцати лет. Распевая гимн, они настигают безумца. Через минуту его уже почти не видно под подвижной массой тел, избивающей несчастного. К ним присоединяется подкрепление из соседних классов. Раздается вой сирены и пронзительный свисток.
– Полиция! Разойдись! – гремит из мегафона голос учителя.
Появляются четыре человека в мундирах и немедленно овладевают ситуацией. Раненая женщина лежит, издавая стоны, держась за обоженный бок. Безумец без сознания; у него выбит глаз и все лицо в крови.
– Что тут произошло? – спрашивает один из полицейских. – Кто вы такие?
– Чарльз Мэттерн, социопрограммист, 799-й этаж, Шанхай. Этот человек сошел с ума. Бросился на свою беременную жену с горелкой, а также напал на меня.
Полицейские пытаются поставить безумца на ноги, но у них ничего не получается. Старший полицейский, как шарманка, бубнит приговор:
– Обвиняемому в злодейском нападении на женщину в зрелом возрасте, носящую еще не рожденную жизнь, и в опасных антиобщественных тенденциях властью, данной мне, объявляю приговор ликвидации… привести в исполнение немедленно! В Спуск его!
Они удаляются, волоча за собой безумца. Появляются врачи, которые заботливо наклоняются над лежащей женщиной. Дети с песней на устах возвращаются в классы. Никанор Гортман потрясен. Мэттерн берет его под локоть.
– Все в порядке, – живо шепчет он. – Такие случаи иногда бывают. Однако шанс увидеть это – один на миллион! Очень нетипичный случай! Очень нетипичный…
Солнце заходит. Западный фасад соседней гонады блестит багряными полосами.