Нед торопливо переоделся, рассовал по карманам табак, спички, нож, прихватил с кровати куртку и вышел. Неподалеку, в укромном гроте (не знаешь не догадаешься) стояла лодка. Он перевернул ее вниз килем, бросил на дно куртку и лег. Можно было не спешить. Здесь его не найдут, а выходить в море до темноты в его положении может только сумасшедший.
Проснулся он от голосов на берегу. В кабельтове от грота покачивался на волнах катер с надписью «РОLIСЕ» на борту. У хижины суетились фигуры в черных фуражках. Ветер донес до беглеца слова:
Не исключено, что он появится здесь. Вы дадите ему войти и затем перекроете все пути к отступлению. Не забудьте про окно и помните, что он ловок, как кошка!
Ну, зачем так красиво, инспектор! Это сказал молодой полицейский, в котором, приглядевшись, Сэвидж узнал того, кто стрелял в него в порту.
Обычный парень, не лучше и не хуже других. Если попался раз, попадется и второй.
«Только не тебе и не сегодня!» мысленно прокомментировал его слова Нед. Инспектор был с ним согласен:
Не будьте так самонадеянны, Мэлен! Этот обычный парень, словно птичка, перелетел через стену вдвое выше той, что вы не смогли взять на учениях. Если я узнаю, что вы упустили его, вы в тот же час вылетите со службы! Смотрите в оба, Мэлен, смотрите в оба!
Полицейские скрылись в доме, катер с инспектором ушел в город и берег вновь опустел. Нед порадовался, что не стал дожидаться ночи, чтобы забрать вещи. Явился бы прямо в зубы полиции.
Когда стемнело, он осторожно, не плеснув, вывел лодку из грота, на веслах прошел через бухту, и, когда над лодкой взвился парус, он был уже в безопасности. Лодка неслышной тенью скользила по воде, и вместе с ней таял во тьме беглый арестант Нед Сэвидж.
***Главный редактор «Независимой газеты» в гневе отшвырнул свежий номер своего издания. На третьей странице, вместо утвержденных им вчера материалов, красовалась не предусмотренная никаким планом статья Д. Быстровой «Разыскивается преступник?».
Беда не в том, что напечатали другой материал. В газетах частенько приходится выкидывать одно, сокращать другое, вставлять третье, переделывать порой уже готовый материал. Но вот то, о чем написано в статье За подобные публикации ему легко могут оторвать голову, а уж кучу неприятностей он получит наверняка.
Редактор снова взял в руки газету. Это же надо додуматься: «Нарушение прав человека презумпция невиновности намеренное искажение фактов» и даже «лишение элементарно необходимого»! Да за подобные обвинения все управление полиции вместе с прокуратурой и судебной коллегией накинутся на «Независимую газету», жаждая крови. А расхлебывать ему, хотя он и в мыслях не держал печатать что-либо похожее.
Впрочем, надо признать, что, несмотря на резкий тон, статья абсолютно справедлива. Она могла появиться еще в прошлом году, но тогда, по звонку свыше, было запрещено касаться «дела контрабандистов». В газетах пошли лишь краткие отчеты о судебных заседаниях, бывших на самом деле сплошным фарсом. На одном из этих заседаний судили, вернее, пытались судить, некоего господина, который, имея достаточно денег, нанял опытного адвоката, сумевшего доказать, что его клиент невиновен. Второй суд состоялся над Сэвиджем.
Как и многие в газете, Дина Быстрова испытывала твердую уверенность в том, что все было предрешено заранее. Но кто мог подумать, что она решит вернуться к сфабрикованному процессу через год?
Статья вызвала в городе эффект разорвавшейся бомбы. О ней спорили, ее обсуждали. К затронутой «Независимой газетой» теме присоединились другие издания. По фактам, изложенным в статье, было начато расследование. Несколько человек из прокуратуры и судебной коллегии были вынуждены подать в отставку. В их числе был и судья, подписавший приговор Сэвиджу.
Сейчас, на волне этих событий, самое время было потребовать пересмотра несправедливого приговора, но этому мешало одно серьезное обстоятельство: сам Сэвидж как в воду канул.
Лето, между тем, двигалось к концу. И вот однажды в сумерках, когда Дина возвращалась с работы, ее возле дома тихонько окликнул знакомый голос и из темноты возник Нед.
Дина охнула, торопливо отперла дверь, провела нежданного гостя в комнату.
Слава Богу, появился. Тут такие дела творятся, а от тебя ни слуху, ни духу. Я уж не знала, что подумать. Где ты пропадал?