Они открылись, пропуская внутрь.
Подошёл к вертушке, проход закрыт, пропуск вчера сдал вместе с заявлением об уходе, постучал в будку вахтёров, там знакомый охранник:
Привет Гриша. Будь добр, пропусти к начальству.
Григорий сухо ответил в динамик интеркома:
Не положено, строго велено вас не пускать.
Да пойми: мне нужно расчёт получить в кассе, документы забрать свои. И всё.
Нельзя. Если есть вопросы вон телефон звони.
На будке висел стационарный телефон с листом офисных номеров.
Конечно, были номера начальства в памяти мобильника.
Но кто знает, может они меня заблокировали, или не станут брать трубку. Что ж, придётся звонить.
Ага, вот номер замдиректора.
Длинные гудки, прервались мужским голосом:
Алё, слушаю.
Э-э, алло, здрасте, добрый день Виктор Сергеевич. Это я, Ракитин
Запинаясь на каждом слове от уничижения пред начальством, произнес приветствие.
Вы простите за инцидент.
А-а, ты значит, теперь «проститеизвините», раньше надо было думать башкой. Что хотел?
Ну как пришёл в бухгалтерию за полным расчётом.
Там полагаются «те» деньги, компенсации отпускных, премия квартальная, за работы в выходные и переработку.
Грузил начальника железными аргументами, как мне казалось.
Слушай, уважаемый ты о чём?! Весь расчёт тебе переведут на карточку после обеда. Документы вынесут через час на вахту.
А про остальное ты забудь. Мой тебе совет. Премиальных ты лишён по приказу. Положено ему иди, жалуйся хоть кому, да хоть президенту.
Как же так?! Сергеич, ведь я же пахал на вас!
А ты вспомни вчерашнее, что творил. Или у тебя вместе с сердцем мозги отказали?! Всё я занят. Не желаю тратить на тебя время.
Разговор оборвался гудками, на этот раз коротким отбоем.
От озлобления швырнул трубку об стенку, она треснула и раскололась. Григорий выскочил из будки:
Стоять гадёныш! Счас завалю!
Но я уже бежал к выходу, показывая ему средний палец «пошёл ты»!
А документы, трудовая книжка с дипломом, пусть подавятся, потом заберу после смерти. Сейчас они всё равно ни к чему.
Снова шёл по вечернему городу.
Небо над головой темнело, покрываясь странной синевой, с фиолетовобагровыми оттенками.
И всем никакого дела до меня.
То там, то здесь, на улицах, бульваров, проспектов мелькали многочисленные вывески кредитных офисов, похожие как близнецы на одно лицо: «деньги мигом», «быстроденьги», «суперденьги».
Проболтавшись без дел несколько часов до вечера, хотя зашёл домой и захватил два паспорта, с неприятным предчувствием зашёл в ближайший банк, где вставил зарплатную карту в банкомат.
Он выдал чек, на счету значилось около двадцати тысяч рублей.
Всего. Весь расчёт с выходным пособием.
Снял со счёта всё что было, без остатка.
Весь мир померк, хотелось плакать и выть от тоски на луну.
Сердце сжалось в приступе, потемнело в глазах.
Подвернулся столб рекламы у дороги.
Шатаясь, подволакивая ногу, ухватился рукой привал!
Облокотился спиной, расстегнул куртку, там, в кармашке внутреннем флакончик нитроглицерина.
Высыпал на ладонь горсть кругляшков, кинул в рот.
Полегчало, но опять заболел тупой болью коренной зуб.
Не одно так другое, с зубом надо что-то делать, то ли удалять или лечить. Но стоматологи боятся делать анестезию из-за сердца.
А без наркоза, тоже боюсь боли у зубных врачей.
Бормашины, инструменты, ковыряния во рту бррр!!
Такая дилемма. И придётся на сегодня бег отменить.
Рядом со столбом резко затормозила автомашина.
Из неё выскочила молодая женщина, не отходя, она закричала благим матом, охрипшим голосом тем, кто находился в машине.
Из тачки тоже доносились женские голоса с матом.
Разборка бабская. Видно мужика не поделили, или ещё что-нибудь.
Эх, люди. Мне бы ваши проблемы.
Я бы с радостью пошёл бы снова работать, да хоть тем же дворником вместе с таджиками, лишь бы платили но
Есть одно «но» у меня нет времени на такие занятия.
Времени нет. Каждый день и час, каждое мгновение на счету.
На банковском балансе жизни.
Из-за этого почти спать перестал для экономии времени.
Чтобы как можно дольше жить, а не проводить время в праздном сне. Может на самом деле взять кредит или займ под бешеные проценты, без возврата. И пошло оно всё к чёрту!