Вспоминая, военный то и дело спотыкался о профессионализмы. Ксения многое не понимала. Она видела оружие лишь по телевизору. Мирные черноморские горы с веселыми отпускниками высились далеко в детстве, в стороне от мифических склонов из кинохроники о бородатых басмачах. Колонна, обстрел. Ксения живо представила лишь, как вспыхнула головная цистерна, потому что видела такой фильм с Куравлевым. Только там Пашка Пирамидон отогнал пустой бензовоз и сломал ногу. А здесь погиб водитель машины, Сережка его заменил и не успел спрыгнуть
А зачем он отогнал машину? осторожно спросила девушка.
Иначе нас бы там всех положили. Проход узкий, наливник не спихнуть
Больше некому было?
Серега был ближе всех.
А вы?
Я замыкал колонну. Не было времени рассуждать.
А вы? Что вы там все делали на этой дороге? Что вам было там надо?
Офицер тяжело вздохнул. Он смотрел за плечо девушки.
Не знаю. Только, если б не Сережа, мы бы не разговаривали.
Лучше бы не разговаривали! Простите! Ксения уткнулась подбородком в грудь. Отсюда все это ужасно. Непонятно. Она вскинула голову. Но зачем, зачем он туда поехал? Зачем туда вообще надо ехать? Ведь он был такой такой честный, он так любил людей. Неужели нельзя никого не убивать. В чем смысл вашей войны? В каждой жизни и смерти должен быть смысл. Какой смысл в его смерти?
Рыжий покосился на девушку: не в себе, что ли? И снова посмотрел за ее плечо.
Серега был настоящим офицером, выполнял приказ, берег своих и его любили. Правда, рыжий хмыкнул, любил порассуждать. Говорил: если бы наших предков подмяли, тогда бы нам нечего было жабры раздувать. А теперь надо защищать то, что создавали другие. Вот и все. А отсюда, возможно, виднее! Офицер покривил губы.
Тут Ксению обдало жаром. Она вспомнила: за ее спиной в прозрачном целлофановом чехле висело свадебное платье. Девушка покраснела и потупилась, так, словно сидела в этом платье и рыжий обо всем догадался. В словах офицера теперь ей чудилась ирония и укор.
Из последнего отпуска он вернулся странный. Говорил, в части ему спокойнее, чем дома. Здесь он рассчитывает на себя и на тех, кто рядом. А дома все чужое. Так бывает после отпуска. С таким настроением лучше на рожон не лезть. Рыжий помолчал. Он вас любил.
Девушка прижала подбородок к кулакам и сказала сдавленным голосом:
Там это важно?
Наверное. У меня только мама. Думаешь, прежде чем без нужды башку подставлять.
Когда офицер ушел, Ксения все пыталась представить последний миг Сережки, взрыв, пламя. Потом снова ходила к Красновским. К гробу уже положили букет. У изголовья из черной рамки улыбался Сережка в парадном мундире. На красных подушечках лежали два ордена и медали. На снимке Сережка казался Ксении значительным и мужественным. А в уголках его глаз затаенная грусть, словно он спрашивал ее: как ты без меня?
«Дрянь! Дрянь! Изза меня» Но гдето среди неразберихи чувств чугунела странная мысль: смерть на этой войне нелепа, как гибель под троллейбусом, несчастный случай. Она, домашние, те, кто управляют ими, все они совершили чудовищную ошибку, за которую поплатился лишь Сережка. А других это война не касается. Сережка талантливый, хороший, любимый убит! Ребенок это лучшее, что Сергей успел за короткую жизнь. И кто Ксения, чтобы самовластно отнять у их малыша память об отце!
Ксения очнулась на пустынной сырой улице у подъезда лицо было мокрым то ли от липкой измороси, то ли от слез и повернула домой.
На кухне Борис ел борщ, и, закатав рукава, с занесенной ложкой, Ксения увидела жениха через отражение в зеркале в хорошем настроении умничал:
Нет, нет, Сан Николаич, люди создали цивилизацию от скуки и от лени. Им надоело в пещере рассуждать о вечном и неразрешимом, и они придумали бога, карты и казино. Надоело гоняться за мамонтами пешкодралом и они оседлали лошадей и изобрели двигатель внутреннего сгорания
Мать мыла посуду. Отец гремел бутылками на балконе.
Ленчик приедет к половине завязывать ленты на машинах. Остальные сразу в загс, чтобы не мелькать перед Красновскими! с набитым ртом ответил Борис на реплику тестя. Он промокнул салфеткой подбородок, блестевший от жира.
А как же коньячный спирт? вяло пробасил отец.
Саня, всего хватает. Кто его будет пить?
Ленчик заберет! примирил родню Борис.