Ксении было удобна эта крошечная власть над ним, и не обязывала ни к чему. Даже, когда она уступила Хмельницкому, обыденно, в бывшей их коммунальной квартире. Она снисходительно принимала его ухаживания: поездки к его знакомым в красивые и приятно раскидистые дома, походы в ночные клубы на презентации за казенный счет. Это было веселее их с родителями тесного огородика среди садовых сараюшек соседей, веселее скучных вечеров у телевизора
Борис выгадал даже на их связи. Бабушка Саша на теплое время года уезжала на дачу дочери под Питер. Борис договорился с Каретниковыми сдать комнаты соседки (с ее согласия), и свою комнату внаем, как целую квартиру. «Это выгоднее, чем сдавать комнаты в коммуналке. Доход честно: вам за две, мне за одну комнату. Ремонт за мой счет!» учел он «инженерские» доходы Каретниковых. Так бабушка навсегда осталась у Ксениной тети, чтобы бы помочь сыну, и чтобы у внучки сложилось.
«Хваткий парень!» иронично сказал Александр Николаевич о Боре. А однажды Ксения случайно услышала, как отец сердито говорил жене:
Они тихо работают. Носят галстуки. Наживают. Отдыхают за границей сраные европейцы на неделю! А потом продолжают свою мышиную жизнь. Не понятно, о чем они думают, кроме денег, и на фига им все это надо!
Помимо выгоды за квартиру, догадывалась Ксения, Борис втирался в их дом.
Тогда она впервые задумалась об их отношениях с Хмельницким. С Борей Ксения не тревожилась за будущее. Со своей квалификацией он устроится на любое приличное место. А за Сережку она бы боялась всегда! С Сережкой она бы вырывала у жизни то, что сейчас получала почти даром, получала за крошечное отступничество женщины при муже, а не об руку с ним. Работа, диссертация, все, что хоть сколькото интересовало ее, с Борисом приобретало необязательную декоративность. С Сережкой значение имела и завоеванная степень с ее мизерной прибавкой к зарплате, и каждый день, который нужно прожить, а не праздно переждать, и сентиментальная память о коммунальных комнатах бабушки Саши, выгнанной в Питер, о комнатах, где они так много передумали и переговорили с Сережкой
Между ней и Борисом еще ничего не было ясно. Хмельницкий заходил к Каретниковым с цветами и коробкой конфет, садился на краешек дивана, напряженно потирал руки. «Боря, снимите пиджак. У нас исправное паровое отопление!» «Спасибо, Вера Андреевна!» Улыбался шутке и не снимал. Однажды он застал Красновского. Родители праздновали у соседей приезд Сережки в отпуск. Разгоряченный водкой, дядя Жора весело позвал молодежь к столу. Боря отказался и засобирался домой. Но все не уходил. Тогда Сергей предложил сыграть в шахматы.
Ксения из кресла иронично следила за соперничеством парней.
Оба злоупотребляли эффектными ходами, бессмысленно рисковали и очень хотели выиграть. После неизвестного ей гамбита в партии установилось напряженное равновесие.
Ты, наверное, там часто в шахматы играешь? заговорил Борис. Чувствуется хватка.
Когда как. У вас дивиденды тоже, наверное, в шахматы разыгрывают?
Борис покривил рот.
Ксения говорила, твои отец и мать кандидаты наук? Ты, вроде, на архитектурный собирался. Сейчас все строятся. Почему именно армия?
Чтобы не загнуться на кандидатских харчах.
А серьезно? Неужели в Москве нет достойной работы даже для военного?
Боря, не нарывайся. У Сережи разряд по боксу, насмешливо предупредила Ксения.
Хмельницкий даже сидя казался на полголовы выше Красновского. Крахмальный ворот сорочки натер шею, и раздражал. Хотелось снять галстук, как он это делал, когда они оставались с Ксенией. (Ничего, пусть «офицерик» полюбуется его новым золотым зажимом к галстуку.) Но теперь в комнате Ксении, куда его не пустили, была не прибрана постель. А офицерик развалился в кресле подомашнему в футболке и босой.
А ты полагаешь, настоящая жизнь только в отечественном Лихтенштейне?
Ладно, поговорим о квасном патриотизме. О тех, кому ты там прививаешь любовь к родине автоматными очередями. Ничего, что я пользуюсь давним знакомством
Ничего, валяй.
Ну, хорошо, ты навел конституционный порядок. А дальше, что? Допустим, женился. Ведь надо гдето жить, кормить семью. Вечно воевать не будешь. Войска там, говорят, меняют на милицию. Стоит ли за штуку зелени в месяц подставлять голову? Правда, я не знаю расценок, может, там больше платят. А патриотизм за бабки, это уже