Поначалу Карл Карлович Булла принадлежит к сословию мещанскому. «Весь Петербург на 1905 год» представляет его уже в ранге купца. Этот же справочник 1912 года сообщает о потомственном почетном гражданине К.К. Булле.
Звание почетного гражданина было учреждено манифестом Николая I в 1832 году в поощрение «за оказанную на разных поприщах полезную деятельность». Польза от деятельности фотографа Карла Буллы была несомненной. Для нас же с вами она просто неоценима!
Карл Карлович оставил нам сотни и сотни снимков своего рода фотоэнциклопедию, вобравшую в себя людей и события конца XIX начала XX века. Замечу, что и возможностей у этого чрезвычайно энергичного человека было больше, чем у любого другого петербургского фотографа. Он сам добивался этих возможностей.
В 1896 году стал «фотографом Министерства Императорского Двора» министерство специальным документом предлагало всем правительственным и общественным учреждениям оказывать Булле всяческое содействие
Летом 1904 года получено им «милостивейшее разрешение» снимать особ царствующего дома.
Чуть позже выдано свидетельство Главного Морского штаба на право производить съемки «всех событий, касающихся морской жизни». Такого же рода документ имел он и от Главного штаба Военного министерства
Своим официальным фотографом числили его также Попечительство о глухонемых и Императорская публичная библиотека, петербургское градоначальство и Российское пожарное общество.
Столь высокое официальное признание, впрочем, не мешало Карлу Карловичу объявлять в газетах, что он вообще «снимает все, в чем только встретится потребность, везде и всюду, не стесняясь ни местностью, ни помещением, как днем, так и в вечернее время».
Он и снимал: пожар на Обводном и торжество 200-летия Петербурга, открываемое царем; монахов Коневского монастыря и спуск миноносца «Петропавловск», которому суждено было погибнуть весной 1904 года у Порт-Артура; визиты в столицу зарубежных монархов и президентов, мертвого Гапона и принаряженных соответственно моменту обитательниц богадельни
Очарованный Буллой Виктор-Эммануил, побывавший в Петербурге в 1902 году, одарил его званием «фотографа Короля Италии» и орденом. Ордена пожалованы были и от монархов Румынии, Болгарии и Персии
В 1916 году, как свидетельствуют о том семейные воспоминания, Карл Карлович Булла покинул Петербург навсегда. Уехал он на остров Эзель (Сааремаа) где и жил до самой своей смерти в 1929 году. Может быть, еще и сохранилась там его могила. Но оставались в Петербурге два сына старого фотографа Александр и Виктор, продолжатели его дела, авторы многих знаменитых, запечатлевших моменты истории, снимков
В гуще событий
Двое со старого снимка
Тот, что постарше, в пенсне, с книгой в руках из знаменитой семьи Маковских.
Ее главу, Егора Ивановича, знают как основателя Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Широко известны имена двух его сыновей художников Владимира и Константина. Напомню две их хрестоматийные, многим памятные еще по школьной «Родной речи» картины: «Дети, бегущие от грозы» Константина Маковского и «Свидание с сыном» Владимира Маковского.
Искусству посвятил себя и Александр Владимирович Маковский, представленный на публикуемом двойном фотопортрете 1913 года. Многие годы он руководил Педагогическими курсами при Академии художеств. По его учебникам и пособиям когда-то выучилось рисовать не одно поколение школьников.
Книга, которую взял Александр Владимирович, готовясь фотографироваться, называется «Die Photographishe Kunst im Jahre».
Фотографическое искусство, которому посвящено это издание, имеет непосредственное отношение к другому герою снимка.
Перед вами еще один представитель известного семейства Александр Карлович Булла.
Александр был старшим сыном знаменитого петербургского фотографа.
Отец приучал двух сыновей к своей профессии с юного возраста: они работали в его ателье, помогали на съемках Обоих, когда подошло время, он отправил учиться мастерству за границу.
Александр совершенствовался в ремесле в Германии, на родине Карла Карловича. Вернувшись в Петербург, он стал помощником отца в ателье на Невском, 54.
Как и отец, и младший брат, Александр салонным съемкам предпочитал репортажные. Он был даже скорее фотокорреспондентом, чем фотографом: и до революции, и после нее постоянно сотрудничал с журналами, публикуя там свои снимки.