И. Л. Андроников
Полагаю, что полученные в итоге материалы в определенной степени представляют общественное значение, ибо, несомненно, дают читателям, особенно молодым людям, знание истории нашей Родины и освежают их генетическую родовую память.
Сам же процесс исторического поиска захватывал, давал минуты огромной и светлой радости, особенно тогда, когда вдруг делаешь для себя даже небольшое открытие или находишь факты, подтверждающие твою версию поиска. Подобная работа в буквальном смысле слова «затягивает», побуждает к действиям, дальнейшим попыткам по разгадке тех или иных тайн. Мало того, «занимательное литературоведение» незаметно для исследователя дает ему фантастическую возможность не только ощущать ушедшие в прошлое эпохи, но и как бы проживать некоторое время в их необычной для нас атмосфере, обстановке, в которой жили, творили, воевали и любили герои моей книги. Благодаря им, я растворился в атмосфере давно ушедших лет, жил с ними одной жизнью, ходил по старым петербургским улицам, входил в их дома, поднимался вместе с ними на палубы боевых российских кораблей. Я сопереживал их удачам, радостям и горю. Проследил их нелегкие судьбы, в которых им все было отпущено полной мерой: победы, поражения, известность, личные потрясения и великие национальные трагедии. Многим землякам пришлось на чужбине доживать свой век, надеясь до последнего часа на возвращение к родным очагам. Эти люди стали мне близки и дороги.
Ранее немые названия улиц, старинные здания, названия кораблей и имена наших земляков заговорили, обрели свою историческую значимость, раскрыли маленькие и большие тайны давно отшумевших времен.
Три простые, казалось бы, старые почтовые открытки, годами лежавшие в старом альбоме или старинном комоде, стали для меня поводом для интересного поиска, позволили из дымки забвения извлечь малоизвестные эпизоды жизни граждан России, «имевших свое местожительство в Офицерской улице», людей, своими делами и поступками формировавших историю России. Нас многое связывает с ними, и, вероятно, по великому чувству сопричастности и уважения к нашим предкам и их делам, нам дорого все, что они оставили в наследство, все, с чем соприкасались в своей жизни, что до сих пор хранит следы из благородных искренних деяний.
Предлагаемая вниманию читателей книга является новым, переработанным, исправленным и значительно дополненным изданием произведений автора, опубликованных в 20002006 годах. Соединенные воедино, материалы содержат малоизвестные широкому кругу читателей и любителей исторической литературы сведения о нашем городе, неожиданные ракурсы, отголоски былых событий и трагедий.
Автор книги искренне надеется, что его скромный труд, так же как и работы его коллег-краеведов, будут способствовать патриотическому воспитанию подрастающего поколения, возвратят нашим землякам историческую память и вызовут у них стремление к активной созидательной деятельности на благо России.
Крейсер 2-го ранга «Алмаз»
На всякой эскадре или отдельном корабле лежит также обязанность: если даже нет никаких шансов победить, то все же вступить в бой и погибнуть, а не сдаться.
Т. К. Граф, 1922 г.В последнее десятилетие XIX столетия столицу Российской империи захлестнула строительная лихорадка. Газеты Петербурга писали, что если в 18801890 годах в городе появилось около 500 новых домов, то в 1897 году в столице построили более 1000 жилых многоэтажных строений. В городе перестраивались целые старые кварталы. Облик Санкт-Петербурга менялся коренным образом. Всюду, как трава, вырастали необычные ансамбли. А. Н. Бенуа тогда писал: «Петербург не тот, что прежде. Он как-то повеселел и не к лицу помолодел Воздвигаются огромные дома с приятными роскошными фасадами, открываются залитые светом магазины, наполненные всякой мишурной дрянью».
«Санкт-Петербургские ведомости» с ликованием отмечали, что к концу XIX века Невский проспект превратился в респектабельный центр деловой жизни столицы. Здесь 40 банков, 24 банкирские конторы, 10 страховых обществ и многочисленные торговые дома различных фирм.
Многим тогда казалось, что жизнь города стремительно и необратимо меняется к лучшему, энергично вытесняя прошлое. Правда, большинство удовлетворенно отмечало, что, несмотря на прогресс, в петербургском обиходе по-прежнему стойко сохранялись первоначальные традиции, заложенные еще его основателем.