Снук сделал еще один большой глоток из запотевшего стакана, но понял, что тягостное предчувствие не уходит. Легкое полуденное опьянение, доставлявшее ему столько удовольствия, внезапно прошло. И это его еще больше расстроило. Он встал, подошел к окну и выглянул на улицу, сощурив глаза от обилия света, исходящего от песка, моря и неба. Группа европейцев все еще толклась у бассейна. Снук уже решил было подойти к ним и спросить, не произошло ли что-нибудь новое, о чем следовало бы знать, но для этого пришлось бы лишний раз вступать с кем-то в контакт, и он тут же передумал. Уже отворачиваясь от окна, он заметил, как с севера, с той стороны, где располагались город и аэродром, приближается облако пыли, видимо, от идущей с большой скоростью машины. Меньше чем через минуту стало ясно, что это закамуфлированный под пустыню джип вооруженных сил султаната.
«Вот оно, — с каким-то странным удовлетворением подумал Снук. — Это за мной».
Он вернулся на свое место, закурил новую сигарету и попытался представить, что могло произойти. Из прежнего опыта он знал: случиться могло все что угодно. От птицы, попавшей в воздухозаборник истребителя и повредившей его металлический «пищевод», до погасшего габаритного огня на личном «боинге» султана. Снук сел поглубже в кресло и решил, что откажется двигаться с места, если только там не случилось что-нибудь действительно серьезное. Он как раз докурил сигарету, когда в зал вошел пилот одного из «скайвипов» [1] лейтенант Чарлтон — с багровым лицом, но форма пшеничного цвета, как всегда, с иголочки. Этот австралиец лет тридцати, нанявшийся по контракту три года пилотировать боевые машины султана, относился к механизмам самолетов с наименьшим уважением, чем все те, кого Снуку доводилось знать. Он подошел прямо к столику Снука, уперся в белый пластик голыми коленками, поросшими светлыми волосками, и уставился на Снука красными от ярости глазами.
— Почему ты до сих пор сидишь тут, Снук? — раздраженно спросил он.
— Потому что предпочитаю пить сидя, — ответил Снук, неторопливо обдумывая вопрос.
— Прекрати… — Чарлтон сделал глубокий вдох и, очевидно, решил переменить тактику. — Разве дежурный не передал тебе мое сообщение?
— Он знает, чем бы это для него обернулось, — сказал Снук. — У меня первый свободный день за две недели.
Чарлтон беспомощно посмотрел на Снука, затем опустился в кресло и, осторожно оглядевшись вокруг, сказал:
— Гил, ты нам очень нужен там, на поле.
Снук обратил внимание на то, что его назвали по имени, и спросил:
— Что случилось, Чак?
Чарлтон, всегда настаивавший, чтобы обслуживающий технический персонал обращался к нему формально, на секунду прикрыл глаза.
— Назревает мятеж. Существует опасность, что самолеты будут повреждены, и командование приняло решение перекинуть их на север до тех пор, пока здесь не станет спокойнее.
— Мятеж? — удивился Снук. — Вчера, когда я уходил, все было спокойно.
— Это случилось в одну ночь. За то время, которое ты здесь провел, вполне можно было успеть понять, что такое малаккцы.
— Ну хорошо, а султанская милиция? Фиркват? Они что, не в состоянии справиться?
— Этот чертов фиркват и раздувает огонь. — Чарлтон утер пот с бровей. — Гил, идешь ты или нет? Если мы быстро не уберем к чертовой матери отсюда все эти самолеты, тогда скоро вообще не будет никаких самолетов.
— Ну если так… — Снук встал одновременно с Чарлтоном. — Я переоденусь и через минуту вернусь.
Чарлтон поймал его за руку и потянул к дверям.
— Нет времени. Поехали так.
Через тридцать секунд Снук уже сидел в джипе рядом с Чарлтоном и крепко держался за поручень. Джип рванул с места, выбрасывая из-под колес гравий.