Помоги, что ли
Дэн, опасливо оборачиваясь на зловещий треск, прокрался к Бурому.
Ты что задумал?
Факел, что Держи. Так Краска, по-моему. Давай-ка ту. Ага. Кажется, моторное масло. Годится Держи крепче!
Скоро они вернулись к щитам: в руках у Дэна был импровизированный факел, от которого остро разило. Бурый достал спички.
На улице бушевал ветер, песок рассыпчато охаживал стены цеха, звонко плескаясь в стекла окошек под самой крышей. Из угла все еще доносился треск.
Чадящее пламя с синей каймой забилось на конце стального стержня. Факел был из тех, что жители средневековья единодушно забраковали бы и немедленно швырнули в кадку с водой. Однако выбирать было не из чего, к тому же после тревожного, сгустившегося за последнее время мрака, свет от факела показался ярким и желанным. Бурый молча отобрал железку у Дэна и шагнул навстречу кастаньетам.
Нож возьми, что ли! надсадно прошипел Дэн, но Бурый только махнул свободной рукой отстань, мол! и двинулся дальше.
Дэн стоял у штабелей щитов, переминаясь с ноги на ногу, и напряженно следил за пятнами света, которые разжижали вязкую тьму. Треск кастаньет не смолкал, а Бурый с факелом медленно, но верно приближался к его источнику. Особенно сильный порыв ветра лязгнул стеклом в верхнем разболтанном окне, Дэн неосознанно отвлекся на него лишь на пару секунд, а когда спохватился и вновь сосредоточился, вдруг понял, что кастаньеты смолкли. Липкое пятно факела дрогнуло и замерло, и вместе с ним замер Дэн, и даже перестал дышать. Огонь качнулся, метнулся вниз (Дэн покрылся потом), снова рванулся вверх и принялся беспорядочно шарить по сторонам.
Давай сюда, неожиданно будничным тоном позвал Бурый и Дэн, сорвавшись с места, мигом очутился рядом с ним.
Ну? сухим горлом выдавил он, озираясь вокруг. Бурый несильно ткнул его в бок:
Ломы́ гну. Нет тут никого.
Он в который раз провел блекнущим факелом вокруг. В том месте, откуда прежде раздавался непонятный звук, было пусто, да и вдоль всей этой стены на полу ничего не было. Бурый прошел по всей ее длине, увлекая за собой Дэна, и ближе к углу они обнаружили двухстворчатую дверь. Бурый немедленно схватился за скобу ручки и потянул на себя.
Накося, разочарованно протянул он. Заперта.
Дэн тоже взялся за ручку и с силой потряс, но дверь даже не качнулась.
Ну-ка, посвети сюда, попросил он и присел. Бурый опустил факел к самому полу. Они обследовали таким образом всю стену снова.
Ни норы, ни гнезда, подытожил Бурый. Как сквозь землю провалилось.
А может, оно летает? выдвинул гипотезу Дэн. Бурый молча поднял факел, который теперь чадил еще сильней и начал громко потрескивать.
Высокий потолок, не видно ничего, вздохнул Бурый. Дэн молча кивнул головой, рассматривая тускло освещенный больше бледным красноватым светом из окошек, чем пятнышком умирающего факела потолок с мертво белеющими лампами. И тут кастаньеты затрещали вновь прямо под ногами.
Оба охотника от неожиданности издали неопределенные звуки и Бурый опустил факел вниз так скоро, как только смог. Пламя на конце прута предательски моргнуло, но уцелело, вспыхнуло поярче, но осветило лишь пустой бетонный пол. Кастаньеты трещали как раз в том месте, где чадил из последних сил спасительный факел.
Мать твою, прошептал Бурый и поводил для верности огнем вокруг. Вот это номер. Что бы это ни было, но его не видно
Оцепенев от пережитого только что испуга, Дэн шарил вокруг глазами, слушая громкий отчетливый треск.
Они вернулись к своим щитам. Бурый положил догорающий факел на бетон пола, уселся на щиты, и сказал обескуражено и не слишком уверенно:
Ладно, авось не сожрут.
Если только они не едят так же незаметно, попытался сострить испуганный Дэн.
Факел на полу трепыхнулся последний раз и погас. Темнота придвинулась, и Дэн как от озноба передернул плечами. Они сидели и молча слушали, как проклятый стрекот перемещался по цеху: сначала из одного угла в другой, потом вдоль всего здания, а после этого, будто что-то ища, побывало и в других углах. Неудачливые ловцы дивились этим перемещениям, перебрасываясь шутками, и подтрунивая друг над другом, и страх постепенно сошел на нет, оставив в душе лишь смутную тревогу. Скоро треск стих и вслед за ним замолчали напарники, прислушиваясь к шуму бури за стенами. Уныло дребезжало в высоте стекло и убаюкало-таки Бурого. Он низко склонил лохматую взъерошенную голову и как сидел, так и заснул, мирно посапывая. Дэн снова позавидовал его спокойствию, думая о том, что ему самому уснуть вряд ли удастся. Он аккуратно прилег, решив коротать время в более удобном положении. В голове зашумели его постоянные размышления, и он пожалел, что не захватил из кабины свой старенький рюкзачок, на дне которого лежала толстая тетрадь с замковой застежкой его верный спутник-дневник. Уж сейчас бы он излил ему душу, бумага ведь терпелива, в отличие от некоторых (он покосился в сторону сопящего напарника). Невеселые мысли крутились в голове Дэна, сбивались в стаи и настырно просились на бумагу. Эх Но он тут же спохватился фонаря с собой не было, только небольшая переноска, оставшаяся у машины, а писать так только глаза сажать.