"Воистину семейная идиллия", – хмыкнул про себя Сано, вспоминая рассказ Хару.
– После того случая Хару начала без спросу уходить из лавки и пропадать день и ночь неизвестно где, – продолжила хозяйка. – Много раз возвращалась домой пьяной, воровала из лотка с выручкой. Соседи говорили, что видели ее в чайных с мужчинами. Мы ругали ее и пороли, но она только огрызалась в ответ и снова бралась за свое. Тогда нам пришло в голову, что и Ёити-сан мог вот так наказать ее, а она, разъярившись, с ним поквиталась. Мы испугались, как бы с нами того же не вышло.
На Ояму, если верить его сыну, она тоже злилась, вспомнил Сано.
– В конце концов мы дали ей денег и велели уходить. – Лавочник невидяще смотрел через порог. Снаружи шел дождь, и в свете пасмурного дня его лицо выглядело бледным и осунувшимся. – Многие месяцы спустя я не находил себе места, гадая, что сталось с моей дочерью, винил себя в ее злодеяниях и без конца думал, где и как я ошибся. Я оплакивал ее, молился за ее душу. Наконец мы с женой попытались забыть все и жить своей жизнью. Теперь-то я вижу, что нам не следовало замалчивать правду о Хару и отсылать ее в мир, – произнес мужчина с сожалением. – Мы должны были догадаться, что она может снова наделать бед. – Он затравленно посмотрел на следователя. – Ведь это она устроила пожар в храме Черного Лотоса?
– Боюсь, что такое возможно, – ответил Сано.
Стало быть, помимо поджога, она освоила и другие методы человекоубийства.
Находка новых улик против главной подозреваемой вовсе не обрадовала Сано. Родители Хару вызвали в нем острую жалость. Как, должно быть, ужасно иметь такое испорченное дитя! Отчуждение казалось ему хуже смерти, а родительская жизнь – каторгой. Кем вырастет его Масахиро – почитаемым самураем или неуправляемым бродягой вроде Хару? Сано почти жалел, что пришел в Кодзимати и услышал историю бедных родителей, – тяжело будет ему пересказывать Рэйко то, что он узнал о ее подопечной.
11
Тому, кто презреет веру Черного Лотоса,
Грозят бесчисленные напасти.
Он будет разорен, ограблен и поруган —
Избравший юдоль зла.
Сутра Черного Лотоса
Хирата шлепал по лужам двора полицейской управы, озирая из-под зонтика сгрудившихся под дождем людей. Интересно, что привело их сюда, да еще в такую погоду? Попав под навес основного корпуса, он отдал зонт привратнику и прошел в приемную. Там было еще больше народу – люди стояли, привалившись к колоннам, сидели на полу. Кто-то попыхивал трубкой под гомон разговоров – в теплом спертом воздухе висел густой дым. Несколько досинов следили за порядком. Хирата протолкался к возвышению, на котором восседали секретари.
– Зачем здесь столько народу? – спросил он главного секретаря.
Утида ухмыльнулся:
– Это те, кто откликнулся на ваш запрос по поводу умершей женщины и ребенка из храма Черного Лотоса.
– Как, все? – Хирата, который пришел узнать, дали ли поиски какие-нибудь результаты, потрясенно оглядывал зал.
– Все до единого, – сказал Утида, – включая тех, кто снаружи.
Новость о том, что человек, давший объявление, прибыл быстро распространилась от передних рядов к задним. Люди обступили Хирату, размахивая руками и выкрикивая мольбы.
– Тихо! – осадил их он. – Вернитесь на место! Я приму каждого, но в свое время.
Усилиями и увещеваниями досинов народ вскоре выстроился в извилистую очередь. Хирата тем временем занял место на возвышении. В толпе то тут, то там виднелись бритые макушки самураев, хотя преобладали простолюдины. Хирата попытался сосчитать людей по головам, но после сотни остановился. Маловероятно, чтобы все они были связаны с загадочными жертвами.
Первой посетительницей оказалась немощная сгорбленная крестьянка.