Беркли сделал интересное замечание по поводу субъективности пространства. Он пишет: «Возьмем дюйм, отмеченный на линейке; будем смотреть на него последовательно с расстояния в полфута, в один фут, в полтора фута и т. д. от глаза: на каждом из этих и на всех промежуточных расстояниях дюйм будет иметь различное видимое протяжение (т. е. в нем можно будет различить большее или меньшее число точек).
Теперь я спрашиваю, которое из всех этих разных протяжений является той установленной и определенной длиной, которую условились принять в качестве общей меры других величин? Нельзя указать никакого основания, почему мы должны дать предпочтение одному перед другим».[72] Беркли замечает, что «очевидно, что мы не видели бы движения, если бы не существовало разнообразия цветов», замечает Беркли.[73] Наконец, английский философ справедливо указывает, что если слепой человек неожиданно прозреет, то не сможет отличить шар от куба, поскольку «хотя он и знает по опыту, как действуют на осязание шар и куб, но он пока еще не узнал, что то, что таким или иным образом действует на его осязание, должно таким или иным образом действовать и на зрение, или что выступающий угол в кубе, неровно давивший на его руку, покажется его глазу таким, как он есть в кубе».[74]
Джон Локк (16321704) считал, что внешние предметы, воздействуя на органы чувств, порождают «простые идеи»; душа при этом пассивна, это «чистая доска» («tabula rasa»), на которой опыт пишет свои письмена в виде ощущений или чувственных образов вещей и их качеств. Внутренний же опыт основан на рефлексии над собственной деятельностью души. Локк выдвинул теорию первичных и вторичных качеств. Под «качеством» он понимает силу или способность предмета вызывать в уме свою идею. Первичные качества плотность, протяженность, форма, движение, покой, объем, число это «реальные сущности», объективно присущие вещам свойства; они изучаются точными науками. Вторичные качества цвета, вкусы, запахи, звуки, температурные качества это «номинальные сущности»; вызываемые ими идеи не имеют прямого сходства с телами. Эти качества зависят от первичных и реализуются при наличии ряда условий (например, для восприятия цвета некоторого предмета необходимы сам этот предмет с определенными первичными качествами, достаточная освещенность помещения и нормальное функционирование зрительного аппарата человека).[75]
Немецкий философ А. Шопенгауэр (17881860) в своем главном труде «Мир как воля и представление» говорит о том, что картина мира обусловлена восприятием наших органов чувств. Опыт человека навязывает ему систему предубеждений и ожиданий, которая фильтрует информацию в зависимости оттого, что сам человек хочет увидеть или услышать, не замечая нежелательной информации и замечая желательную. Немецкий философ пишет, что весь этот мир лишь объект по отношению к субъекту, созерцание созерцающего, то есть его представление. То, что все познает и никем не познается это субъект. Таким субъектом каждый считает самого себя, но лишь потому, что он познает, а не является объектом познания. Между тем, его тело это уже объект. Субъект и объект это соотносительные моменты мира как «представление». Мир как «вещь в себе» предстает у Шопенгауэра как безосновная «воля», которая обнаруживается и в слепо действующей силе природы, и в обдуманной деятельности человека; разум лишь инструмент этой «воли». Как «вещь в себе» воля едина и находится по ту сторону причин и следствий, однако в мире как «представлении» она проявляется в бесконечном множестве «объективаций». Ступени этой объективации (неорганическая природа, растение, животное, человек) образуют иерархическую целостность, отражающую иерархию идей (понимаемых в платоновском смысле) «адекватных объективаций воли». Каждой объективации свойственно стремление к абсолютному господству.[76]
Естественно, что традиционная наука боится распространения субъективного идеализма. Как писал Бертран Рассел, «субъективность, которой однажды дали волю, не может быть заключена в какие-либо границы, пока она не достигнет своего логического конца».[77]
Подробный, хотя и неудовлетворительный, анализ соотношения физического и психического был сделан школой эмпириокритицизма. Австрийский физик и философ Эрнст Мах был уверен, что нет пропасти между физическим и психическим, нет ощущения, которому соответствовала бы внешняя, отличная от этого ощущения вещь. Человеческое тело также составляет лишь часть чувственного мира, а граница между физическим и психическим проводится исключительно в целях практичности, и только условно.[78]