Это только в первый раз трудно, начал оправдываться Шурик. Нужно держаться за веревку. Я вам помогу.
Ребята, вы спускайтесь, а я туда обалдело отмахнулась я от них.
Куда? не поняла Линда.
Туда, ткнула я пальцем в пик скалы с моей незримой, сверкающей богиней и завороженно двинулась вслед за своим пальцем.
Вот шебутная у тебя подружка послышался за спиной удивленный бас Шурика. Линда не сказала ничего.
Я лезла с горы, потом опять на гору, цепляясь за острые выступы камней, передвигаясь большей частью на четвереньках, ведомая, влекомая, счастливая, совершенно сумасшедшая. А добравшись до вожделенного пьедестала богини, выскочила из шортов, тапочек, майки и, не задумываясь, кинулась вниз, расставив руки. Пробивая воздух, словно пуля, я летела в бездну. Безумный коктейль ужаса и восторга рвал грудь. Вода больно ударила ступни, и море потянуло меня вглубь, в черноту. В никуда.
А-х-х
Колеся ногами, отбиваясь руками от ледяной темноты, я поплавком всплыла на поверхность новая, отрезанная своим невероятным рывком от прошлой жизни, как Иванушка, искупавшийся в трех котлах Конька-Горбунка. На миг показалось: сил больше нет, тело парализовал запоздалый, настигнувший меня страх. И тут я увидела, как великолепным кролем ко мне несется Шурик.
Цепляйся за мою шею решительно крикнул он. В ответ я лишь злобно стиснула зубы и попыталась молча обогнуть его своим лягушачьим брассом. До чего лишним, до чего некстати он был! Верно, то же самое испытывают собаки, когда хозяин, отпустивший их побегать, подходит к ним с поводком
Ты че, не тонешь? удивился спасатель.
Я упрямо двигала конечностями, стараясь не торопиться, не убегать, а наслаждаться плаванием. Получалось плохо. Я ощущала себя под конвоем. Боясь оставить меня, Шурик описывал круги вокруг, безуспешно пытаясь приноровить свой темп первоклассной моторной лодки к моему неспешному ходу.
Мы подплыли к берегу. Линда сидела под зонтиком на плоском камне. Она казалась нонсенсом на этом диком пляже белая леди с выпрямленной спиной, в белом купальнике, обтягивающем ее стройную фигурку «без миллиграмма лишних калорий». И я вдруг застеснялась своих слишком крепко сбитых телес, своего глупого поступка, самой себя. Косолапо передвигаясь по острым камням, я двигалась к ней. Подоспевший Шурик быстро протянул мне руку. Я по-детски спрятала ладони за спиной. Обидно, черт возьми, когда парень ведет себя с тобой вежливо лишь для того, чтобы заслужить одобрение своей невесты!
Зачем ты это сделала? сурово спросила Линда.
Я не знала, что ответить. Знала лишь одно: если бы я хоть на минуту задумалась, стоит ли это делать, не сделала бы никогда.
Приняв полотенце из ее рук, я опустила голову и начала с преувеличенным энтузиазмом просушивать волосы. Из-за вопроса Линды мир снова стал убийственно реальным. Я больше не чувствовала радости.
Ну ты безбашенная, подруга!
Сквозь мокрую чадру слипшихся черных прядей я увидела опешившее лицо Шурика с восторженными фонарями глаз.
Не каждый мужчина рискнул бы сигануть оттуда. Там же скалы подводные, ты чудом не разбилась. Ну ты герой!
Не герой, а глупая импульсивная девчонка, раздраженно срезала его Линда. Ты не представляешь, как мы испугались! Что бы мы делали, если бы ты не выплыла? Что бы я сказала твоей маме? Ты о ней подумала?
Дай посмотрю, не поцарапалась где гнул свое Шурик.
Диссонанс между ними, ее неодобрение и его признание, был столь очевиден, что теперь я уже боялась стать невольной причиной их ссоры. Отобрав полотенце, Шурик начал облапывать меня со всех сторон в поисках предполагаемых ран. И в свои далеко не шестнадцать лет я вдруг с удивлением поняла: царапины только повод пощупать
«Вот подлое мужицкое созданье на фиг тебе барышня не нужна, а все равно не упустит случай за сиську подержаться!» разозлилась я. Хотелось закричать, послать его, надавать оплеух. Но я лишь изо всех сил делала вид, что ничего непристойного не происходит.
Линда наблюдала за нами со свойственным ей пытливым выражением лица. Никогда я не видела на нем никаких ярких чувств ни возмущения, ни восторга, ни любопытства только этот бесстрастный интерес историка, препарирующего людские нравы.
Она снова взглянула на часы, элегантно пожала плечами и произнесла все ту же, неясную мне фразу:
Да, уже пора.
* * *