Саш, слушай, а ты не хотел бы служить в Кремле?
Я, честно говоря, даже не знал, что в Кремле служат. Мне хотелось остаться в Москве тогда уже появилась в моей жизни Ирина.
Чтобы попасть на службу в Кремль, необходимо было пройти собеседование. Его проводили в комнате для посетителей, в Никольской башне. Меня встретил майор с синими просветами на погонах и стал задавать странные вопросы:
Есть ли большие шрамы на теле? Нарывы? Наколки?
Ничего такого у меня не было, и я сдал анкету. Проверка затянулась, и в армию я ушел только осенью. Мать радовалась, что я еще немного поработаю перед службой и помогу семье деньгами.
Состоялись трогательные проводы в армию. Ирина обещала меня ждать.
Перед службой в Кремлевском полку я весил 83 килограмма. Выглядел как греческая скульптура идеально обросший мышцами, без единой жиринки. С места спокойно, двумя руками, клал мяч в баскетбольное кольцо. После армии похудел на восемь килограммов. Служба в Арсенале так называют казармы Кремлевского полка накладывала отпечаток даже на внешний вид.
С тоской я вспоминаю не первые дни службы, а, наоборот, последние месяцы с августа по декабрь. Начальство изобретало любые предлоги, чтобы нам не выдавать увольнительные. Однажды даже эпидемию холеры придумали, которая всех якобы в столице беспощадно косила. В знак протеста мы, «деды», остриглись наголо.
По сей день Кремлевский полк один из самых боеспособных полков в Российской армии. И по количественному составу, и по техническому оснащению. Генерал Барсуков создал даже в этом полку бронебатальон. Так что в чрезвычайных ситуациях не понадобится просить танки у министра обороны Президенту хватит своих, «кремлевских» сил. Тем более таких танков в Министерстве обороны нет: они не на гусеничном, а на резиновом ходу асфальт не попортят.
В Кремлевском полку почти все было особенным: усиленный курсантский паек, обмундирование качеством получше. Для рядового солдата форма шилась из того же сукна, что и для младших офицеров в армии, только на китель нашивали солдатские погоны. Сапоги у нас были хромовые, а для повседневной носки полагались еще и яловые. Постельное белье в Арсенале меняли раз в неделю, а в обычном полку раз в десять дней. Тоже своего рода гигиеническая льгота. Денег на карманные расходы нам выделяли на два рубля больше 5 рублей 80 копеек в месяц. А на втором году службы вообще 7 рублей 80 копеек. Мне же, как ефрейтору старшему солдату, полагался почти червонец. Я не курил и поэтому мог потратить все деньги на сардельки и мороженое.
С куревом, кстати, еще в восьмом классе произошел неприятный эпизод. Чтобы не выглядеть «белой вороной» в дворовой компании, я вместе со всеми без особого удовольствия мог выкурить сигаретку. И вдруг отец меня однажды спрашивает:
Ты куришь?
Нет
А зачем сигареты покупал?
Я сделал удивленные глаза. А он продолжает:
Я же за тобой в очереди стоял в табачный ларек.
Тут я вспомнил на днях действительно покупал. Пришлось врать, что курево предназначалось для друзей.
А летом мать вместе с нами отдыхала в деревне. Я с деревенскими ребятами по вечерам играл в карты на сеновале и курил папироски. Матери деревенские доложили:
Сашка вместе со всеми водку пьет, картежничает и курит.
Хотя водку я тогда еще не пробовал. И вот подошел к дому вместе с ребятами, а мать при всех приказывает:
Дыхни!
Дыхнул. Она мне сразу же хлестнула по физиономии. Это было единственный раз в жизни. Но пощечину я запомнил навсегда. Тогда я на мать сильно рассердился, но впоследствии был ей благодарен. Она в прямом смысле слова отбила тягу к курению.
В армии же почти все курили и солдаты, и офицеры. А некурящих практически насильно заставляли курить. Как? Например, все драят кубрик или кто-то оттирает «очки» (туалеты), кто-то раковины, кафельные полы. Драить полагалось жесткой щеткой и хозяйственным мылом. И для того чтобы обратить в свою веру некурящую молодежь, старший по уборке объявлял: