Сделаем, Юрий Михайлович.
Через пару минут дежурный связист сообщил о готовности первого текстового файла.
Поршнев дал команду начать демонстрацию файлов.
На первом, текстовом файле содержалась телеметрическая информация с космического корабля.
«Телеметрия с корабля есть, значит, предположение Гринберга вполне реально» подумал Поршнев.
Следующий, видеофайл готов к демонстрации, сообщил связист.
Запускайте видео, скомандовал Поршнев.
Экран центральной панели засветился и вновь появились три советских космонавта, в комбинезонах советского образца, летящие в далеком космосе, неизвестно где и непонятно когда.
«Земля я Сокол Первый, докладываю: все систем корабля работают в штатном режиме, самочувствие экипажа нормальное, переходим на второй режим связи. Почему молчите Земля?»
Третий, голосовой файл готов, сообщил по громкой связи связист.
Запускайте файл, скомандовал Поршнев.
Из динамиков послышался голос командира экипажа, а на экране плазменной панели с секундным опозданием пошли субтитры: «Земля не получаем от вас сигнала. Завершили проверку работы всех систем жизнеобеспечения корабля и внешних приборов. Нарушений в работе оборудования не выявлено. Экипаж работает в соответствии с полетным заданием. До связи. Сокол Первый».
Это все, сообщил дежурный связист.
Поблагодарите за хорошую работу коллег в Центре дальней связи, Константин Иванович! сказал Поршнев и объявил «перекур», всем сотрудникам кризисного штаба, кроме компьютерщиков.
Поршневу по внутренней связи позвонил начальник ЦУПа и попросил повторить демонстрацию поступивших файлов для высоких гостей.
Поршнев, в свою очередь, довел распоряжение начальника ЦУПа до комьютерщиков и распорядился сделать новые фотографии и копии полученных файлов для гостей на диски.
Надо позвонить в НАСА и в Европейское космическое агентство, подумал Поршнев и набрал телефон Роберта Джонса.
Роберт, добрый вечер! Нашим связистам удалось настроиться на сигнал экипажа «Соколов». Мы получили три сообщения, среди которых была телеметрия с космического корабля. Вы нам не передали телеметрию от предыдущих контактов.
Анатолий, сначала мы не поняли какую информацию, содержали первые файлы, поэтому представители национальной безопасности не рекомендовали нам делиться ей с вами, до расшифровки технических файлов. Как только будет получено разрешение, мы отправим вам файлы с телеметрией. Вы выяснили принадлежность экипажа?
Вероятно экипаж советский, но когда и с какими целями он был отправлен в космос, мы узнаем только после согласия наших, ответственных за национальную безопасность6 лиц. Российская сторона поставит вас в известность после доступа к секретным архивам СССР. Надеюсь, это произойдет скоро. Ждем от вас файлы с телеметрией. До связи, Роберт.
До связи, Анатолий.
Затем, Поршнев позвонил Карлу Цимлеру, сообщил ему о получении сигнала от экипажа «Соколов» и обсудил тему файлов с телеметрией. Как и американская сторона, европейское агентство было вынуждено задержать отправку технических файлов, без обработки их содержания учеными и спецслужбами. По словам Карла, проблем с их отправкой российской стороне не будет. Карл выразил надежду на получение, данных телеметрии с корабля поступавшую советским ученым до потери связи с экипажем.
Несколько минут Поршнев оставался в помещении кризисного центра, в тишине обдумывая происходящие события этой, невероятной смены.
На земле и в небесах.
Начальник ЦУПа никак себя не проявлял. «По всей видимости, совещание на высоком уровне затягивается» подумал Поршнев. Выждав пару минут, он решил спуститься в кафетерий.
Войдя в кафетерий, Поршнев увидел за одним из столиков Гринберга, который явно ожидал его появления. Поршнев заказал кофе и направился к столику, за которым допивал свою чашечку кофе Гринберг.
Присаживайтесь, Анатолий Иванович!
Благодарю, Яков Иосифович, ответил Поршнев и присел на свободный стул.
Телеметрия, есть.
Есть, была она и у американцев, и у европейцев, но им потребовалось некоторое время для ее распознавания. Получается, что они ее подделать не могли. Интересно, как быстро наши специалисты разберутся с содержимым файла с телеметрией?
Не думаю, что им потребуется для расшифровки много времени. Наш это экипаж, факт, наш.